Далайя - Абай Тынибеков

оставался старшим в селении. Ему были доверены все драгоценности, кроме слитков серебра. Их она забирала с собой, чтобы вернуть истинным хозяевам, тем, кто так щедро распорядился ими, отдав ей для спасения Русы. Десятник Ремиз, кому Далайя поручила охрану Фардаса, оставался его правой рукой.

Дети сотника Дага также собирались в дорогу, в свой первый поход на встречу с отцом.

Вечер перед выступлением Далайя провела у могилы царицы. Поделилась с ней новостью о предстоящем материнстве. Рассказала о завтрашнем уходе в дальние земли.

Задолго до зари отряд, состоящий из пяти десятков воинов, во главе с Далайей и Русой, все ведя на поводу гружёные пары лошадей, уже вышел из селения. Отойдя на небольшое расстояние, Далайя развернула своего скакуна и окинула прощальным взором мирно спящий стан, освещённый тусклыми огнями костров. В предутренней дымчато-туманной пелене, стелющейся очень ровным сплошным покровом над поверхностью земли, она сразу увидела шестерых всадников, неподвижно стоявших чуть в отдалении от стана. Она узнала их. Это были Фардас с Ремизом, возле которого находилась неразлучная четвёрка его друзей.

Ближе к восходу им повстречалось охранение селения, выставленное на ночь вокруг него. При виде Далайи и Русы воины отряда с почтением склонили головы и под бряцание оружия отвели коней с их пути.

На подступах к пограничной реке им вновь повстречались два десятка вооружённых саков из дальнего дозора. Они дождались их переправы и долго провожали взглядами уходящих на чужбину людей, оставаясь на родном берегу.

* * *

Преодолев, как обычно, при помощи наполненных воздухом больших кожаных мешков полноводную реку Окс, на десятый день отряд неспешно приблизился к одному из многочисленных урочищ, где встал на ночлег.

Земли Хорезма оставались позади, с правой стороны. Теперь отряду следовало идти строго на запад, оставляя также по правую руку, в двухдневном переходе, границы хаомаваргских земель.

Молчаливые Зубар и Кудас постоянно находились у костра Далайи и Русы. Будучи погодками, они хорошо ладили меж собой, понимая друг друга без лишних слов. Двенадцатилетний Зубар, в отличие от младшего брата, не был похож на отца. Он был высок и строен, но худощав и тонок в костях. Кудас же был уменьшенным подобием Дага. Крепыш, вдвое шире брата в плечах, он едва уступал ему в росте. О своём прошлом, как ни старались разузнать Далайя и Руса, они не обмолвились ни словом, при этом каждый, чувствуя своё неправильное поведение по отношению к вопрошающим старшим, виновато поглядывал на них.

Уже в полдень следующего дня высланные вперёд дозорные сообщили об идущем в их сторону чьём-то большом караване, усиленно охраняемом хорошо вооружённым отрядом.

Руса, ясно осознававший всю опасность, исходившую от предстоящей встречи, разбил своих воинов на четыре части. По одному десятку он сразу разослал на небольшое расстояние в обе стороны от дороги, оставив при себе два десятка и отведя назад последних десять воинов с Далайей, детьми и вьючными лошадьми.

Вскоре вдали показались дозорные каравана. Саки настороженно остановились. Чужаки выжидали, гарцуя на месте на своих резвых скакунах, и тоже изучали возможного противника.

Судя по одеянию и оружию Руса понял, что охрана персидская, а это означало только одно – с миром не разойтись и сражения не избежать. Уходить с пути каравана было поздно. Он знал, что персы не пройдут мимо, оставляя в живых саков, одного из злейших их врагов. Вскоре к нему, поднимая клубы пыли, стал приближаться их отряд, численность которого определить не представлялось возможным. Руса взглянул по сторонам. Отведённые им десятки, как он и велел, отсюда видны не были. Он оглянулся и не увидел Далайю с её людьми. Всё было исполнено в точности с его указаниями.

Конница приближалась. Уже стали различимы лица скачущих впереди воинов. Два десятка саков в ожидании выстроились в одну линию, заложив стрелы, готовые к стрельбе.

По мере приближения к ним персы рассыпались по флангам, также вытягиваясь в длинный ряд. Их было не меньше четырёх десятков. Они первыми выпустили стрелы. Из-за большого расстояния произошёл недолёт. Саки ответили, натянув в полную силу свои дальнобойные луки. Персы словно ударились о невидимую стену, настолько разительным и точным был встречный удар тяжёлых, жутко звенящих стрел. Около десятка передовых всадников опрокинулись навзничь, слетая с лошадей.

Не давая опомниться врагу, каждый из сакских воинов с молниеносной быстротой вслед первой тут же выпустил ещё несколько стрел, после чего они, разделившись на две части, умчались в разные стороны, освобождая дорогу персам.

Те же на полном скаку спешно выпускали стрелы вперёд, не зная, что за пыльной завесой противника уже нет. Почти наполовину опустошив свои колчаны, проскакав ещё какое-то расстояние, они закружились на месте, не понимая, куда девался враг.

В этот самый миг с двух сторон на них вновь обрушился смертельный поток из стрел, вдвое превышающий прежний. То был страшный удар, после которого мало кто из живых остался без ран.

Уже через мгновение персы оказались в полном окружении сакских воинов, стремительно пролетавших мимо них, постепенно сжимавших своё кольцо и хладнокровно расстреливавших их с расстояния, безопасного для себя.

Теперь ни одна стрела не была выпущена бесцельно.

Оставшихся четверых израненных персов, накинув на них арканы, тут же стащили на землю. Не оставляя им ни единого шанса на жизнь, поволокли в сторону.

Улеглась пыль, открыв взору подступившей Далайи ужасное зрелище.

Без применения мечей было покончено с четырьмя десятками персидских воинов, так смело бросившихся в атаку на людей, совершенно не угрожавших их каравану.

Сошедшие с коней саки бродили среди тел поверженного врага, ловко орудовали ножами, надрезая кожу в лобной части и сдирая её с голов вместе с волосами, и тут же подвязывали скальпы к уздам своих скакунов.

Стрелы – почти бескровное оружие, но кровь полилась только теперь, придавая сражению истинный цвет смерти.

С бактрийцами саки не поступили так, но с ненавистным для них врагом всё обстояло иначе, и воины сочли за честь завладеть таким боевым трофеем.

Неожиданно для всех Далайя торопливо отъехала в сторону, сошла с коня и присела на корточки. Её сильно тошнило и рвало.

Вдали, со стороны каравана, показалось несколько всадников. Недолго постояв, они исчезли.

Руса повелел оставшимся воинам собрать всё оружие, вновь скрытно разместил два их десятка по бокам от дороги и с таким же по численности отрядом двинулся вперёд. За невысоким подъёмом он увидел остановившийся караван. Перед ним клином, подобно острому наконечнику копья, выстроилась остальная часть персидской охраны, около полусотни всадников. С этого места Русе было видно, как его люди с двух