Далайя - Абай Тынибеков

Лес, казалось, столь знакомый ему, всегда встречал его по-новому. Неизменным было лишь его молчаливое величие.

В своей мохнатой большой накидке да в таком же мохнатом головном уборе Рушти выглядел могучим и суровым воином, способным сразить любого врага или матёрого зверя на своём пути. Именно так он представлял себя со стороны, изредка, но с гордостью тараща единственный глаз на своё воинство, бегущее рядом с ним со всех сторон.

Собачье семейство в полном составе – родители и четверо годовалых щенков, – поглядывая на своего хозяина, неотступно следовало подле него, по-своему охраняя его и готовое исполнить любую его команду. Таких прогулок они уже стали ожидать с явным нетерпением, радуясь возможности порезвиться средь дикой природы.

Живности, достойной их внимания, в лесу не водилось, и назвать то, чем они занимались, настоящей охотой было нельзя. Но всё же это было лучше, нежели целыми днями слоняться по двору, вдыхая надоевшие запахи домашней скотины.

Рыжему всё это нравилось лишь до той поры, пока он не начинал бежать по глубокому снегу. Зная, что вскоре ему придётся проделывать весь этот путь в обратном порядке, он незаметно отставал, пока все не исчезали из виду, и после этого, повалявшись в чистом пушистом снегу, дожидался их под деревом, где, как правило, было суше и скрытнее.

И в этот раз всё было как обычно. Рушти направился с утра на охоту, взяв с собой всех собак.

Нетронутый снег, выпавший за ночь поверх прежнего, посеревшего, покрывал всю низину свежим, иссиня-белым искрящимся на солнце слоем.

И только горы, величаво громоздясь и вблизи опоясывая короной эту огромную чашеобразную долину, отдаляясь и становясь тонкой ребристой поверху линией, не изменяли своего первозданного серо-красного цвета. Воздух взбадривал своей прохладной свежестью и звенящей чистотой, доставляя всему живому истинное наслаждение.

Пройдя родник, неустанно пробивавшийся на поверхность теперь и сквозь снежный слой, Рушти, восседая на бойком скакуне, полюбовался прозрачной, тихо журчащей водицей и направился в лесную чащу, разрушая девственный покров невысоких сугробов.

За ним, следуя по неглубокому конскому следу, раздвигая рыхлый снег широкой грудью, бежал старший всей своры. Рыжий, по своему обыкновению, замыкал это своеобразное шествие добытчиков, стараясь пока не отставать от остальных собратьев. Он, изредка приподнимая голову, вбирал в себя как можно больше воздуха, внюхиваясь в окружающие запахи, пытаясь определить малейшие изменения в них, дабы вовремя подать голосом знак своему хозяину, звериным чутьём улавливая его охотничий настрой, при этом соображая, что нельзя подвести ни своё семейство, ни самого себя.

К полудню небо потемнело, покрываясь серыми тучами, пригнанными с запада лёгким ветерком. Вновь пошёл густой снег, медленно опускаясь на землю пушистыми хлопьями.

Рушти остановился на маленькой полянке, сошёл на землю, присел у дерева, достал небольшой кусок вяленого мяса и, отрезая его ломтиками, стал есть, осматривая перелесок.

Псы, учуяв запах пищи, прилегли рядом с ним, поглядывая на него в ожидании угощения, но тот не обращал на них внимания, продолжая свою трапезу. «Вы и без того бездельники, а дай я вам еды, так и подавно не станете искать зверя», – рассуждал он, смачно откусывая мясо, дразня и разжигая аппетит у собак.

Из-за падающего снега видимость становилась затруднительной. Снежинки беспрестанно липли к ресницам, щекоча глаза и мешая обзору.

«Похоже, дальше идти не имеет смысла. Нужно возвращаться. Они все смеются надо мной, не верят. Всё равно я найду этого волка и привезу им его шкуру. Посмотрим, кто был прав. Завтра нужно добраться до дальних подножий гор. Сейчас же пройдусь по его ближним подступам до самой крепости», – успокаивал себя Рушти, забираясь на лошадь.

Следы, оставленные им, петляли среди леса. Припорошенные идущим снегом, теперь они походили на какую-то бесформенную борозду, постепенно наполнявшуюся до краёв и незаметно исчезавшую под свежим слоем покрова.

Рушти забирал правее, ведя коня по другому пути.

Видимость улучшалась лишь под широкими раскидистыми кронами больших старых деревьев, растущих в восточной части, ближе к одиноким скалам, темневшим здесь повсюду.

Рыжий, как всегда, брёл последним, часто заходя под покров древес, сильно встряхиваясь, сбрасывая с себя липкую снежную корку, обнюхивая кору, помечая её мочой. Он неспешно продвигался, пока не отстал от всех. Упуская их из виду из-за плотной белёсой пелены, он всё же не терял направления, чутко улавливая знакомые запахи.

В какой-то миг в воздухе появился чужой дух, едва уловимый им и от этого не очень понятный ему. Одновременно с ним он услышал внезапно возникшие странные звуки и тут же большими прыжками бросился по оставленному следу.

Пёс уже отчётливо слышал лай и рычание своих собратьев, когда на него, чуть не раздавив копытами, из снежной завесы выскочил конь Рушти, бешено несясь в обратную сторону.

Успев в последний момент отскочить в сугроб, рыжий с удвоенной силой помчался вперёд, стараясь поскорее прийти на помощь и хозяину, и своему семейству.

Битва с небольшой волчьей стаей была в самом разгаре. Четыре чёрных лохматых кома, вцепившихся насмерть псов и волков, зловеще рыча, вертелись в стороне, разбрасывая покрасневший снег.

Ближе к подножью невысокой скалы, расположенной слева, вздыбив на загривках шерсть, рыча, широко расставив лапы, низко опустив головы и оскалив клыкастые пасти, угрожая друг другу стояли отец рыжего и чёрная волчица.

Она бросилась первой. Он, пытаясь отстраниться, внезапно заскользил задними лапами. Этого хватило для неё. Сбив его грудью, она вцепилась ему в шею, всё сильнее сжимая на ней свои челюсти.

Рыжий стремительно оттолкнулся, всей мощью налетел на волчицу, опрокинул её, придавил к земле могучим телом, тут же захватил во всю пасть её горло и, яростно впившись в него, мгновенно ощутил вкус горячей крови. Она пыталась вывернуться, судорожно брыкаясь лапами, но ничего у неё не получалось. Его клыки всё глубже и глубже входили в её плоть, с каждым разом всё быстрее выдавливая из неё жизнь. Вскоре с нею было покончено. Рыжий, разжав окровавленную пасть, тяжело дыша, оглянулся.

Снегопад перестал.

Всё в округе уже проглядывалось с особой ясностью и имело чёткие очертания. Повсюду снег был сбит в багрово-серые комья. Среди этого месива буграми чернели мокрые лохматые бездыханные тела сражённых противников.

Рушти лежал в стороне, недалеко от скалы, лицом вниз. Из-под его головы, слегка растопив снег, уже растеклась густая тёмная лужа крови, от которой шёл пар.

Рыжий не мог видеть, как со скалы, когда с ней поравнялся Рушти, на