Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

я ее люблю! Для нее это не имеет никакого значения? Плевать, это важно для меня. Господи, дай мне эту возможность все исправить, чтобы меня оставили терзания и муки. Я обхватывала одной рукой другую и молча молилась. Мои сбивчивые молитвы напоминали дыхание на морозе. Они были словно облачка пара, которые, сорвавшись с губ, растворяются в считаные секунды. Мне казалось, что мои молитвы словно птенчики, которые изо всех сил бьют крыльями, но не могут взлететь. Я чуяла нутром, что Господь не слышит меня, но все равно продолжала молиться, клянясь, что больше никогда не подвергну Лейси опасности, никогда не стану на нее злиться, а буду только любить и заботиться о ней.

* * *

Каждый день папа удалялся с ружьем в лес и возвращался с парой застреленных белок. Мама молча забирала у него добычу, разделывала белок и тушила их. Мы ели их с булочками, которые тоже делала мама. Врать не буду, то, что готовил Поли, было вкусно, но к маминой стряпне я была куда более привычна, даже несмотря на то, что желудок порывался эту еду отвергнуть. В подобных случаях я принималась дышать полной грудью, вбирая в себя студеный воздух – он был таким морозным, что казался даже хрустящим. Запахов в нем было немного – лишь аромат деревьев, земли и дыма. Я дышала этим воздухом и все никак не могла им насытиться. Пока я кипятила воду, рубила дрова для костра и ошкуривала бревна, которые притаскивал папа, у меня была куча времени еще раз хорошо обдумать все случившееся. Папа вкалывал так, словно за ним гнался нечистый – черт, которым меня мама с папой пугали в детстве, когда я себя плохо вела.

Я тоже работала не покладая рук, впрочем, как обычно. Все это время я размышляла и о Клейтоне. Все его поступки, все его слова так сильно будоражили меня потому, что пробуждали во мне новые, доселе не испытанные чувства. Только сейчас, оставшись наедине сама с собой, я поняла, какие мы разные. Скорее всего, ему ни разу не доводилось строить дом. Сомневаюсь, чтоб он хоть раз голодал, разводил огонь с помощью кремня и огнива или слышал, как ухает филин. Я не могла представить, как он сворачивает курице голову или забивает свинью.

Больше всего меня тревожила мысль, что Клейтон может быть виновен в исчезновении Лейси. Отчасти именно поэтому все те чувства, которые я к нему питала, будто перемолола гигантским жерновом какая-то неведомая сила. Несмотря на то что голосок внутри меня еще тихо порой нашептывал, что Клейтон, возможно, и не является таким уж мерзавцем, как мы считаем, мне все сильнее казалось, что он замешан в похищении моей сестры. Мысли об этом ввергали меня в состояние шока – столь же сильного, какой я испытала, когда впервые узнала о его романе с моей сестрой.

Примерно с неделю после нашего возвращения домой, когда я сидела и отдыхала у груды ошкуренных бревен, до меня донесся крик:

– Э-э-э-й! Есть тут кто?

Папа вел в поводу Пита, тянувшего за собой очередное бревно. Он остановил мула, прикрыл глаза рукой от яркого зимнего солнца и вдруг хлопнул ладонями себе по коленкам.

– Да будь я неладен! – воскликнул он.

Пауэллы вернулись! На тропинке показались наши соседи, которых мы давно уже не чаяли увидеть в живых. Их лица расплывались в широких улыбках.

– Да это же Пауэллы! – ахнула я.

Мама в этот момент стояла у палатки. Она как раз закончила полоскать папину рубашку и его исподнее и теперь развешивала все это сушиться на веревке. Услышав наши крики, она обернулась. Увидев соседей, она бросила белье и поспешила к ним, крича:

– Господи Боже! Слава Богу, вы живы!

Все заговорили одновременно.

– Господь свидетель, как же я рад вас видеть, – сказал мистер Пауэлл.

Мама и миссис Пауэлл принялись обниматься, а папа с мистером Пауэллом хлопать друг друга по спинам.

Когда все немного успокоились, мистер Пауэлл пояснил:

– Мы просто увидели, что над вашим участком поднимается дым.

– Да мы всего неделю назад вернулись, – ответил папа.

– Здесь так долго никого не было, вот мы и решили заглянуть да посмотреть, кто сюда заявился, – продолжил мистер Пауэлл.

– Мы здесь провели несколько недель сразу после наводнения, – принялся рассказывать папа. – Уоллис Энн заглянула к вам и сказала нам, что вас нет, а все хозяйство смыло. Честно говоря, мы даже и думать не смели о том, что приключилось с вами.

– Да я видел, что она нацарапала свои инициалы и дату на столбе. Очень умно, особенно если учесть, что тут творилось после наводнения. Тут неподалеку живет Джо Кэлхун, так он нам сказал, что с вами вроде все в порядке. Он сам к нам заглянул пару недель назад, хотел узнать, не нужна ли нам помощь. Ну а еще он спрашивал нас, вдруг мы знаем, куда вы подевались. Мы, само собой, сказали, что об этом ни сном ни духом, но при этом очень обрадовались, что с вами все хорошо. Раз вы живы, то мы знали, что рано или поздно вы вернетесь.

– У нас есть кофе. Если у вас есть время, может, присядем и чуток поболтаем?

– Отчего же, с радостью, – кивнула миссис Пауэлл. – Нам пришлось затянуть пояса. Сейчас лучше экономить. В магазинах по большей части шаром покати, у владельцев проблемы с доставкой товара.

– Да мы тоже сейчас особо не шикуем, – ответила мама и умолкла, сосредоточившись на приготовлении кофе.

Еще стояло утро, но, несмотря на это, было здорово присесть у костра и пообщаться. Потягивая кофе, Пауэллы принялись рассказывать о себе. Оказалось, что наводнение вообще их не затронуло. Когда зарядили дожди, они гостили у сестры миссис Пауэлл в Шарлотте. Вернуться сразу у них не получилось из-за того, что смыло мосты. Когда же они добрались до дома, мы уже уехали. Миссис Пауэлл в некоторой растерянности окинула взглядом двор.

– Боюсь вас спрашивать… – тихо произнесла она, наклонившись к маме. – А где ваш младшенький?.. И где Лейси?

Мама понурилась, не в силах ответить. Миссис Пауэлл все поняла, взяла ее за руку, и надолго воцарилось молчание.

Наконец, папа, прочистив горло, максимально сжато поведал о том, что случилось.

– Через несколько дней после наводнения Сеф заболел. Отравился грязной водой. Мы отправили Уоллис Энн за доктором, но хворь взяла верх. Мы похоронили Сефа вон на том холме. Пытались отстроиться, но, как ни старались, ничего не получалось. Наконец, мы подумали, отчего бы не воспользоваться богоданными талантами и заработать немного денег пением. Это