Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

Мистер Эм сидел у Трикси на плече. Я подошла поближе, чтобы он перебрался ко мне. Я протянула обезьянке кусочек булочки, которую припасла с завтрака. Она взяла ее крошечными лапками и принялась жевать, откусывая по чуть-чуть, совсем как человек. Мистер Эм сегодня вел себя беспокойней, чем обычно, то и дело перебираясь на плечо Трикси и обратно ко мне.

– Понимает, что мы уезжаем, – улыбнулась девушка. – Видит, что царит суета, слышит весь этот шум, вот и волнуется, прям места себе не находит.

– Знакомое ощущение.

– Все с твоей сестрой будет в порядке. Сейчас она может объявиться в любой момент – живая и невредимая. Ну, разве что, может, чуток голодная.

Я была очень признательна Трикси за ее слова, но беда была в том, что Лейси прежде всегда была с нами. Мы о ней заботились. А теперь она оказалась одна. Скорее всего, сейчас ей было страшно. А что, если ей плохо? Что, если она страдает? О вариантах похуже я старалась не думать.

– А у вас какие планы? Остаетесь? Будете искать ее дальше?

– Ну, папа планирует именно так.

Трикси подалась вперед, чтобы обнять меня, и мистер Эм протестующе заверещал.

– Надеюсь, когда-нибудь свидимся, Уоллис Энн.

– Я тоже надеюсь.

Трикси одарила меня короткой ободряющей улыбкой. Думаю, она понимала так же хорошо, как и я, что после расставания мы, скорее всего, больше никогда не встретимся. Ближе к вечеру, после того как папа вернулся от шерифа Бейкера, к нам заглянул Поли, который принес здоровенную коробку с продуктами, причем такими, которые могли долго лежать и не портиться. Чего только он для нас не припас: и солонину, и сухие бобы, и рис, и кукурузу, и овсянку, и картошку. Кофе! А еще муку, соль, сахар, спички. С глухим стуком повар опустил коробку на землю.

– Спасибо тебе, Поли, – сказала мама, заглянув в коробку.

Поли весь раскраснелся и запыхался. Шутка ли – ему пришлось тащить такую тяжесть через весь лагерь.

– Надеюсь, чуток протянете на этих припасах.

– Тут слишком много всякого добра. Тебе ж надо кормить целую кучу народа. Нам не хочется обжирать других.

Поли выставил перед собой широкие ладони. На поваре, как обычно, был его грязный фартук.

– Об этих шельмах не переживай. Будь уверен, с голоду они у меня не помрут. Главное, чтоб ты дочурку отыскал.

– Надеюсь, что отыщем.

– И надолго вы тут останетесь?

– Сложно сказать. Пока не найдем.

– Главное, не сдавайтесь. Не оставляйте надежду.

– Спасибо.

Когда Поли уже собрался уходить, он мне на прощание кивнул и подмигнул. Хоть кто-то ко мне по-доброму отнесся – впервые за последнюю неделю. Я поймала себя на мысли, что буду скучать по нашему повару. Как только он скрылся из виду, папа присел. Выглядел он как побитая собака. Мама посмотрела на него, ожидая, что он поделится с нами какими-нибудь новостями. Она ни о чем не спрашивала, опасаясь получить страшный ответ. Мне и самой было жутко.

Где-то через минуту папа тяжело вздохнул:

– Шериф Бейкер сказал, что чем больше времени проходит в безрезультатных поисках, тем меньше у нас шансов.

Мама побледнела еще больше. Когда она заговорила, ее голос дрожал.

– Ума не приложу, зачем ты это нам сказал. Мог бы подождать хоть день, хоть неделю, хоть месяц…

– Да если б я не сказал, ты сама бы полезла с расспросами, – в отчаянии ответил папа.

– Мог бы просто ответить, что поиски продолжаются… Зачем говорить такое! Мог бы пожалеть меня!

После этого мы не разговаривали. Мы вели себя друг с другом обособленно, словно чужие.

Подошло время ужина. Несмотря на то что есть мне не особенно хотелось, я спросила:

– Кто-нибудь голодный? Может, сходим в столовую?

Папа фыркнул. Мой вопрос его явно рассердил.

– Я не в настроении. Опять это толпа будет мне глаза мозолить. Вон сколько нам еды этот Поли притащил. Нам надо привыкать к тому, что скоро снова придется готовить самим.

Я достала из закромов сковородку и принялась кухарить на костре – как в добрые старые времена. Мне на помощь пришла мама. Мы трудились рука об руку в молчании. Она испекла лепешки, сварила бобы, а я поставила жариться свинину. Еды мы наготовили немного: специально, чтобы растянуть припасы на подольше. Как и говорила мама: мы вернулись к исходной точке, только сейчас все было даже хуже, чем раньше. Поев, мы отправились спать. Сон никак не шел – мне не давала покоя пустая койка Лейси. Я села на нее, потом легла, зарылась лицом в подушку, силясь уловить запах сестры. Так я и уснула.

* * *

Наступило утро, а с ним воцарилась и тишина, от которой я уже успела отвыкнуть, приспособившись к вечному шуму цирка. Я села, почувствовав – что-то переменилось. Выскользнув навстречу разгорающемуся рассвету, я увидела перед собой лишь голое поле с примятой травой. Где-то посреди ночи, пока мы спали, цирк тронулся в путь. Удивительное дело, но я не слышала ни грохота фургонов, ни криков животных, вообще ничего. И что осталось? Лишь истоптанный луг. Странное дело, но теперь я видела и горы, и поля, которые раньше скрывали шатры, фургоны и лавки.

Я чувствовала себя брошенной.

От представшего перед моим взором запустения настроение испортилось еще больше. Я неспешно направилась к тому месту, где некогда стоял шатер, в котором мы выступали. Все как везде – лишь примятая земля да ямки от вбитых колышков. Там, где располагалась вышка для прыжков, землю покрывала корка льда – оставшаяся от слитой из гигантского чана воды. Там, где находилась столовая, в грязи лежали объедки. Ими лакомилась стая ворон, которые, завидев меня, поднялись на деревья с недовольным карканьем. Потом я направилась к тому месту, где располагались аттракционы и колесо обозрения. Я шла, будто заблудившаяся маленькая девочка, словно я что-то искала и никак не могла найти. Я оглянулась и окинула взглядом луг. На его фоне наши одинокие палатки казались совсем крошечными и смотрелись здесь нелепо и чуждо.

Я направилась к тому месту, где Трикси со своей семьей держала коней. Кое-где трава была полностью выщипана. Я осмотрелась по сторонам. Мой взгляд скользнул по кустарнику возле леса, по серо-коричневым веткам… Внезапно я увидела пестрое пятнышко, которое тут смотрелось совершенно не к месту. У меня перехватило дыхание. Я поспешила к зарослям. Подойдя к ним поближе, я увидела клочок ткани цвета лаванды, который дрожал на ветру, зацепившись за нижнюю ветку пышного куста. Я наклонилась, взяла тряпицу в руки и принялась внимательно разглядывать. Я нисколько не сомневалась – это