Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

Я окоченела. Я не смела поднять глаза и поглядеть – смотрит ли он на меня или нет. В тишине потрескивал огонь. Пауэллы терпеливо ждали.

Когда молчание затянулось, миссис Пауэлл, запнувшись, со всей осторожностью поинтересовалась:

– Что, она тоже заболела?

– Нет, – папа мотнул головой. – Мы думаем, ее забрали.

– Забрали? – мистер Пауэлл, судя по тону, не поверил своим ушам. – В каком смысле?

– Местный шериф вроде считает, что ее похитили эти циркачи. Больно им нравилось, как она играет. Мы собирали целые толпы. Нас приходила послушать куча народу. А потом Лейси разучила новые мотивчики. Мы такие отродясь не слыхали. С тех пор у хозяина цирка одни баксы в глазах и стояли. Вот мы и считаем, что Лейси у нас украли.

Папа снова умолк.

Мама тяжело вздохнула и закончила за него:

– Там еще был один юнец. Может, он имеет к этому отношение. Мы толком ничего не знаем.

Судя по лицам Пауэллов, рассказ потряс их до глубины души. Они сидели в изумлении, таращась на папу с мамой. Наконец, миссис Пауэлл цыкнула зубом и покачала головой.

– Я, конечно, после наводнения всякого наслушалась, но чтоб такое… Потерять двоих детей уже само по себе ужасно, но при этом не знать, что случилось с одним из них… Я даже представить не могу, каково это.

Обо мне мама с папой вообще почти не упомянули, что красноречиво свидетельствовало об одном – они считали, что я являлась главной виновницей случившегося. От унижения я едва могла дышать. Родители умолчали обо мне, словно боялись, что, рассказав всю правду, они осрамятся.

Тут папа решил сменить тему.

– Есть какие-нибудь новости о том, что происходит в округе? Как дела в районе Калоуи?

Мистер Пауэлл и сам был рад поговорить о чем-нибудь другом:

– Все постепенно устаканивается. Дороги чинят, мосты тоже – так что остается ждать. Поезда еще не пустили. Так что экономьте припасы. Нам приходится ходить на охоту. Без этого даже не знаю, как бы мы протянули.

Разговор шел своим чередом. К таким беседам я уже привыкла. Я задумалась о Джо Кэлхуне, о котором упомянул мистер Пауэлл. Я давно уже не обращалась в своих мыслях к Джо. Да, спросить о том, куда мы подевались, было вполне в его духе. Я снова вспомнила о том, как он нам помог. Как подарил мне с Лейси по платью. А одеяла! А еда! А как он меня подвез, когда я отправилась за доктором! Папа дал нашим соседям ясно понять, что он думает насчет Кэлхунов, но при этом Пауэллы не могли сказать о Джо ничего дурного, ну а у меня давно уже сложилось о нем свое собственное мнение.

Пауэллы уже встали, собираясь уходить, и тут мистер Пауэлл сказал папе:

– Если что, я могу прийти помочь. Тут главное начать, а дальше уже само все пойдет.

– Буду очень признателен, – ответил папа. – Уоллис Энн вкалывает как взрослая, но, когда дело дойдет до крыши, мне пригодится пара лишних рук.

– Если что, дайте знать, я мигом приду, – кивнул мистер Пауэлл.

– Большое спасибо.

После того как они ушли, мы снова принялись за работу, стараясь наверстать упущенное. У нас уже имелся привычный распорядок на день – от рассвета до заката. Притом что больше всего неудобств нам доставляла погода, мы прикладывали все усилия, чтобы она как можно меньше портила нам жизнь. Когда начинался снег, мы недосыпали, потому что, совсем как раньше, нам приходилось вставать посреди ночи и стряхивать его с палатки. Кроме того, требовалось постоянно поддерживать огонь.

Изо дня в день мы с папой ходили по холмам в поисках подходящих деревьев. Под вечер ноги нещадно ныли, а жжение в мышцах было такое, словно я стояла рядом с жарко натопленной печью. Какое бы задание мне ни давал папа, я все беспрекословно выполняла. Возилась с мулом, шкурила бревна, помогала папе их обтесывать и перекладывать.

Я помогала ему во всем. Когда из-за непогоды нам приходилось оставаться в палатке, то даже не знаю, кто пребывал в более мрачном настроении – он или я. Снаружи, когда было чем себя занять, я чувствовала себя гораздо лучше. Мама меня не корила за то, что я не щажу себя и столько работаю. Наверное, она понимала, что мне это необходимо столь же сильно, как ей – одиночество.

Несмотря на то что у нас на душе скребли кошки, а припасы снова начали подходить к концу, время летело куда быстрее, чем я думала. Как-то утром я проснулась, чувствуя, как все тело ноет оттого, что накануне опять трудилась не покладая рук. Вдруг я услышала трель малиновки. Я навострила уши, и ее голосок донесся до меня снова.

Мама уже проснулась и смотрела на меня.

– Мы и оглянуться не успеем, как наступит оттепель и все начнет таять, – сказала она.

– Да, мэм. Весна всегда приходит в начале марта.

Я старалась не обращать внимания на то, как один месяц сменяет другой. На мой взгляд, это было ни к чему. То ли дело восходы и закаты.

– Пойду поставлю кофе, – я села в кровати.

Поставив кофейник на огонь, я посмотрела на дом, оценивая наши успехи. Мы уже наполовину закончили стены, и с каждым днем мне становилось все сложнее помогать папе. С каждым новым венцом мне делалось все труднее поддерживать свой край бревна. При этом до крыши еще оставалось сантиметров шестьдесят, а то и больше.

– Олифы бы добыть, – походя бросил папа, выбравшись из палатки.

Я посмотрела на него. Он осунулся и сделался куда более суровым, чем прежде.

– Да, сэр.

– Хотя если подумать, нижний венец и без олифы долго простоит.

– Да, сэр.

Былая непринужденность наших разговоров исчезла без следа. Папа умолк, а я, наклонившись, принялась разливать кофе. В тот день папа отправился к мистеру Пауэллу, и тот пришел помочь в тех местах, до которых я не могла дотянуться. Они договорились, что папа тоже ему поможет, когда мистеру Пауэллу настанет пора делать крышу.

– Сделаю ее двухскатной, как раньше, – сказал мистер Пауэлл, – да наклон покруче, чтоб лучше вода стекала. До нее пока руки не дошли, но лучше заранее все прикинуть.

– Это точно. И с двускатной крышей дранка дольше проживет.

– Ты ее сам тесать будешь? – спросил мистер Пауэлл.

– Так красивее получится, хотя и придется повозиться.

Мистер Пауэлл с этим согласился, после чего сказал нечто такое, что привлекло мое