Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

Кинув на меня взгляд, девушка покачала головой:

– Ну и ну. Выглядишь ты ничуть не лучше, чем в прошлый раз.

Я прижала ладонь к лошадиной шее, почувствовала, как под кожей исполина дернулась жилка.

– Что с тобой? – спросила Трикси.

Я пожала плечами, взяла из ящика еще одну щетку и принялась приводить в порядок другую лошадь.

– Это ты из-за Клейтона, что ли? – предположила Трикси и даже прервала работу, чтобы посмотреть на мою реакцию. – Да, похоже, из-за него. Что у вас происходит?

– Ничего!

– Да ладно тебе, Уоллис Энн. Ты б себя сейчас в зеркале увидела.

Рассказать ей все как на духу? Нет, это ж срам какой!

– Ничего у нас не происходит, – наконец, угрюмо ответила я. – Мне кажется, что ему нравится Лейси.

– Что, правда?

Я тут же пожалела о сказанном. Мне не понравились искорки в глазах Трикси. Ну все, теперь всем разболтает. Как пить дать разболтает!

– Ну, в общем, Клейтон часто к нам приходит, вроде как поболтать с папой, но при этом я заметила, что он на нее поглядывает. А может, я все себе напридумывала.

– А-а-а-а-а… – разочарованно протянула Трикси. – А он что, тебе типа нравится?

– Да не особо.

– А что ты тогда такая несчастная ходишь?

– Да я за Лейси беспокоюсь. Только и всего.

– А, ну да, – без особого доверия в голосе произнесла Трикси.

Удивительное дело, мы ведь познакомились совсем не давно, и при этом она каким-то удивительным образом читала все то, что творилось у меня на душе, как в книге. Я покрепче взялась за щетку и перевела разговор на другую тему. Сперва я рассказала, как мы праздновали День благодарения в Стамперс-Крик, а потом засыпала Трикси вопросами о ее семье. Я возилась с лошадью, покуда не закончила, но при этом Трикси явно почувствовала, что я быстро потеряла интерес к дальнейшему разговору. Когда я вернулась к своим, уже наступило время мыться, переодеваться и отправляться в столовую – Поли приготовил к празднику что-то особенное.

В шатре-столовой уже начал собираться народ – и артисты, и прочие работники. Вместо того чтобы, как обычно, есть посменно, сегодня все пришли одновременно, и потому в столовой было жарко и душно. Аромат еды мешался с запахами, исходившими от животных и человеческих тел.

Кое-кто из работников настрелял к сегодняшнему празднику диких индеек, которых Поли и приготовил вместе с кукурузой. Кушанье выглядело очень аппетитно, практически ничуть не хуже того, что нам обычно готовила мама. На гарнир можно было взять тушеные овощи, обжаренные со шпиком, картофельное пюре и булочки.

Еду я клевала как птичка, время от времени кидая мрачные взгляды на Клейтона, который, как обычно, сидел за столом с Дьябло, мистером Мейси и другими работниками. Лейси же, в отличие от меня, наворачивала так, словно у нее в животе образовалась дыра. Я столько раз ловила Клейтона на том, что он смотрит в сторону сестры, что едва не запулила в него свою тарелку через весь шатер.

Маме все не давало покоя отсутствие у меня аппетита. В итоге я уже практически прорычала:

– Я же сказала, что не хочу есть.

Мама отшатнулась, словно от пощечины, а папа отложил ложку в сторону. Ему тоже явно не понравился мой тон.

– Прости, пожалуйста… просто я…

– Да, знаю. Ты устала. Я это слышу от тебя уже неделю кряду. Сколько уже можно-то! Уоллис Энн, скажи мне честно, что с тобой происходит?

– Все со мной нормально.

Мама переглянулась с папой и снова принялась за еду. Лейси уставилась мне в тарелку. Я кинула косой взгляд, обнаружила, что сестра съела свою порцию, и догадалась, что теперь она претендует на мою, к которой я практически не притронулась. И тут я поступила очень гадко. Я встала, проигнорировав папино «Уоллис Энн?», взяла свою порцию и отнесла ее Поли.

Повар посмотрел на мою тарелку, после чего перевел взгляд на меня.

– Что, больше не хочешь? Да ты почти ничего не съела. Чего зря добро переводить? Может, отдашь Лейси?

– Нет.

Я развернулась на каблуках и вышла из шатра, даже не взглянув на маму с папой. Я вообще ни на кого не смотрела. Я шла по цирку, практически полностью погрузившемуся в безмолвие. Тишину время от времени нарушало лишь фырканье животных, которых сегодня накормили и напоили пораньше. Я себя чувствовала совершенно несчастной. Мысль о том, что роман Лейси и Клейтона будет тянуться дальше, казалась мне совершенно невыносимой. Может, обо все рассказать папе с мамой? Этому надо положить конец. Мне хотелось, чтобы кое-кто помучился и ощутил такие же страдания, как и я. Да, я не знала, как подступиться к делу, но гадкий голосок в моей голове все твердил и твердил: «Расскажи, расскажи, расскажи». Внезапно я ощутила голод, который, естественно, не могло унять то немногое, что я съела. Я стала думать, что мне делать.

Присев у костра возле наших палаток, я стала дожидаться своих. Вскоре раздались звуки шагов. Ладони сделались влажными и холодными. В горле образовался комок, который я тщетно силилась сглотнуть. Я поняла, что вот-вот сорвусь. Показались два силуэта. Мама с папой. Они подошли к огню и протянули к нему руки, чтобы согреться.

– А где Лейси?

Мама тяжело вздохнула и наклонилась, чтобы поворошить угли. Папа подбросил еще дров. Сердце затрепетало в груди, словно еще чуть-чуть, и остановится. Само собой, родители осерчали за мое поведение в столовой. Свет от костра заливал все вокруг оранжевым светом. Тени, что отбрасывали мои родители, вытянулись за их спинами далеко-далеко, словно они принадлежали великанам.

У меня все сжалось внутри. Лейси сейчас могла быть только с одним человеком, и я прекрасно знала, кто это. Именно это и помогло мне принять окончательное решение.

– Она с Клейтоном? – резко спросила я.

– Да что на тебя в последнее время нашло, а, Уоллис Энн? – раздраженным тоном спросила мама. – Да, с Клейтоном. Зря ты ушла. Он почти сразу подошел к нашему столику и сказал, что хотел бы прогуляться с вами. С тобой и с Лейси.

Когда во время потопа вода подхватила и понесла наш грузовик, мы не имели ни малейшего представления о нашей дальнейшей судьбе. Сейчас меня охватило схожее чувство – словно я полностью лишилась власти над собой.

У меня свело горло, и я с трудом проговорила – тихим, полным ненависти голосом:

– Он только и рад побыть с ней наедине.

Мама как-то странно на меня посмотрела.

– Что ты этим хочешь сказать? А, Уоллис Энн?

И тут меня