Калейдоскоп, или Наперегонки с самим собой - Лев Юрьевич Альтмарк

функционер метит в пророки, одного послушаешь – вроде бы прав, другой – тоже не лыком шит, а третий – прямо-таки слезу вышибает своими причитаниями… А прав, наверное, лишь тот, кто молча землю пашет, как деды испокон веков пахали и по вековой темноте своей и забитости всех этих захребетников кормили-поили. Печально всё это…

Честно признаться, подобные разговоры надоели Яшке до тошноты. Был бы в них какой-то прок – так нет, бесконечное переливание из пустого в порожнее. Каждому хочется, чтобы его послушали, оценили эрудицию и знание современных проблем, но художнику Вовке это зачем? Хотя… стаканы с водкой весьма действенный стимулятор для подобного рода бесконечных и, главное, бесполезных бесед.

Не раз уже Яшка обжигался на таких разговорах. Непременно кто-нибудь в запале припоминал главных виновников царящего хаоса и глубокомысленно изрекал, что ни один исторический эксперимент над Россией не проходил без участия евреев. Наиболее радикальные сразу в лоб выстреливали: какое Яшка имеет право о чём-то рассуждать и что-то подсказывать, если его соплеменники за последние две с лишним тысячи лет так и не соизволили ассимилироваться среди народов, на землях которых проживали? Ни с кем так и не стали близкими, а если пытались стать, то от этого всем становилось только хуже. Разве такое положение вещей не настораживает?.. Всякий раз после таких напоминаний он уходил как оплёванный и зарекался никогда в жизни в подобных беседах больше не участвовать. И – снова участвовал.

– Знаешь, старик, я тебе немного завидую, – Вовка, вероятно, решил перейти ко второму раунду своих откровений и принялся за ноготь на мизинце другой руки. – У тебя есть хоть какая-то надежда на избавление от этого кошмара. Этакая заветная цель – далёкая райская страна с древними святынями, райскими кущами и квадратными помидорами. Может, никогда ты туда и не уедешь, но сознание того, что у тебя есть в запасе отходной манёвр, будет греть сердце. Как мечта, как идея-фикс, как ещё что-нибудь положительное – но будет. У других же – облом, никакого просвета…

Он говорил красивыми до пошлости словами, словно примерял чужой пиджак на свою поношенную клетчатую рубашку в пятнах краски. Этот искусственный пафос неприятно резал слух, и Яшка не выдержал:

– Может, мне когда-то и придётся уехать, но, прости, это будет не по моей воле. От хорошей жизни не бегут. И причина вовсе не в перспективах и не в тряпках… Подумай, радостным ли будет этот отъезд? Из огня да в полымя? С тем, что придётся оставить, расставаться наверняка не просто, а в новое и незнакомое въезжать – легче ли? И что такое это новое, которому ты позавидовал? Что мы знаем о нём? Красивые израильские брошюрки, которые то и дело попадают в руки? Прости, но ты же не судишь о России по рекламным проспектам с матрёшками и балалайками!.. Слухи о чьих-то успехах на Западе? Перешёптывания по углам, цитирование радиоголосов из разбитых «Спидол», самиздат на ночь?

– Ну ты, старик, и суровый материалист! – усмехнулся Вовка. – Неужели ты всё ещё отрицаешь, что есть нечто выше человеческого понимания, куда доступ нашему рациональному уму воспрещён, и это нечто зовёт твоих сородичей спустя две с лишним тысячи лет вернуться к своим библейским корням? В каких генах можно пронести такое?! Разве это возможно без высшей, недоступной анализу силы?

– Так ты о еврейской богоизбранности? Это уже из совсем другой оперы! – окончательно разозлился Яшка. – Не ждал я от тебя этого разговора, но, если желаешь, отвечу… Это только прекрасный поэтический образ, сохранённый Торой! Мечта об избавлении от мук любого – повторяю, любого! – человека. Выражаясь современным языком, внутренняя работа по самосовершенствованию. Нужно быть законченным мракобесом или иметь откровенно людоедские планы, чтобы воспринимать это буквально… Хочешь, давай покопаемся в моей «богоизбранной» душе. Ничего от тебя не утаю, всё выложу, как на тарелочке… Пресловутый железный занавес одинаково отделял от цивилизованного мира и тебя, и меня, и наших отцов, и наших дедов. Гениальная по абсурду идея уравниловки, задуманная коммунистическими жонглёрами от идеологии, получила конкретное воплощение в сегодняшних догматах интернационализма. При этом сомневающимся или недостаточно ретивым лихо рубили головы и гноили их по лагерям, нисколько не глядя на кривизну носа – русский ли ты, татарин или еврей. Все мы дети той кровавой эпохи. Всех нас она одинаково ненавидела и одновременно пестовала, потому что других детей у неё не было и быть не могло. Страхом своим, и потом холодным, и кровью дымящейся – всем этим мы породнились на долгие времена. Чем же, чёрт возьми, мы отличаемся друг от друга?! На какое такое «нечто», недоступное тебе, я имею право претендовать? Если правившая нами идеология скатилась в итоге в полный маразм и откровенный идиотизм, то виноваты в этом в одинаковой степени и твои, и мои сородичи, мирившиеся с ней и послушно кричавшие «ура» очередному кумиру на партийной трибуне. Почему мы об этом в нужный момент забываем?

– А кто, по-твоему, в действительности виноват? – Вовка исподлобья посмотрел на меня, и в его глазах засверкал ехидный огонёк. – Значит, вокруг лишь сплошные жертвы, и всем досталось поровну, а в палачи запишем какую-то абстрактную идеологию? Или проще покаяться всем дружно – повинную голову меч не сечёт, да? Извини, старик, так не бывает, всё гораздо примитивней и страшнее. Только очень мужественные или совсем уже бесчувственные люди могут спокойно и расчётливо дожидаться перемен, а остальные… Кому они в конце концов интересны, эти остальные?! А что касается евреев, то не будем растекаться мыслью по древу, скажем прямо: не от идеологии твои собратья бегут и не от страха назревающих перемен, а от элементарного антисемитизма, рабского по сути, но неистребимого и древнего как мир, пережившего не одну эпоху и не один социальный строй. Причина ему во все времена – элементарная зависть. Где бы вы ни жили, вам везде завидуют. Когда у человека нет реальной сверхзадачи, нет цели, к которой нужно стремиться, человек деградирует. Но вы и в этом отличаетесь от всех. Ваша религия не позволяет деградировать – это сгусток стремлений, великая, но достижимая цель однажды собрать свой народ в своей стране. Так, кажется? Эта мечта жила в вас всегда и не позволяла ассимилироваться. Она и заставила сохранять свою душу и свой род в чистоте для грядущего воссоединения. Другие религии обещают рай после смерти, а человека это не устраивает: дай ему хоть что-то при жизни! Вот вы и не стали дожидаться, а принялись отстраивать своё будущее уже сегодня на древних библейских