Сесилия - Фанни Берни

Теперь все свои надежды на выздоровление она связывает с поездкой за границу и хочет ехать не откладывая, однако доктор Листер рекомендовал ей по дороге заехать в Лондон и перед отъездом проконсультироваться с врачами. Она согласилась, и сейчас мы на пути туда.

Таково нынешнее состояние моих дел. Матушка посоветовала мне написать Вам. Простите, что я не сообщил Вам ничего определенного. Я не смог уговорить ни одну из сторон повидаться перед поездкой, как не смог добиться от отца, чтобы он назвал имя главного клеветника. К несчастью, мне больше нечего добавить. Если матушка хорошо перенесет путешествие, я сделаю еще одну попытку, а об успехе или неуспехе оной мисс Беверли немедленно доложит навеки преданный ей

Мортимер Делвил.

Сесилия и сама не могла решить, что предпочтительней – это безотрадное послание или полное отсутствие новостей. Неумолимость мистера Делвила поразила ее, однако похвалы миссис Делвил и ее великодушная поддержка послужили некоторым утешением.

При упоминании о клеветнике на ум Сесилии снова пришел мистер Монктон. Однако она понимала, что Делвил слишком горяч и делиться с ним этой догадкой нельзя, к тому же боялась допустить несправедливость, а потому решила оставить свои сомнения при себе.

Глава X. Повествование

Прошла еще неделя, не принеся никаких новостей. Наконец однажды Сесилию позвали в гостиную, где ее дожидался Делвил собственной персоной. Вид у него был взбудораженный, однако сияющие глаза свидетельствовали, что он, по крайней мере, явился не затем, чтоб попрощаться.

– Простите ли вы мне, – воскликнул он, – то безрадостное письмо? Я не хотел ослушаться вас второй раз, к тому же до сего дня не мог написать вам ничего иного.

– Значит, с врачами уже посоветовались? – спросила Сесилия.

– Увы, да. Их приговор неутешителен: все они согласны, что матушка в опасности, и не склонны рекомендовать ей ехать за границу, но она настроена серьезно и не хочет откладывать отправление. Мне необходимо как можно скорее возвратиться к ней. Теперь я должен перейти к делу, ради которого был послан сюда.

И он поведал, что миссис Делвил решилась сделать окончательный шаг ради счастья сына и, несмотря на болезнь, отложила поездку за границу, чтобы дождаться развязки. Великодушно забыв о собственной обиде, она написала мистеру Делвилу примирительное письмо, сожалея об их размолвке и выражая горячее желание поладить с ним до того, как покинет Англию. Она сообщила, что врачи сомневаются в ее выздоровлении и заявляют, что душевный покой в подобном состоянии куда важнее чистого воздуха. А покой этот она может обрести, лишь избавившись от тревоги о сыне. Она просила мужа открыть имя того, кто оклеветал мисс Беверли; убеждала его, что, наведя справки, он поймет, что репутация девушки безупречна; решительно настаивала на том, что, раз мисс Беверли согласна ради их сына на такую жертву, с его стороны было бы просто бесчестно думать о женитьбе на другой. Изложив эти доводы, миссис Делвил сопроводила их усердными мольбами, заверяя мужа, что при нынешнем состоянии здоровья она может заплатить за свои волнения жизнью.

Сесилия была и унижена, и воодушевлена, и удручена этим письмом, копию которого передал ей Делвил.

– И каков был ответ? – воскликнула она.

– Из приличия я не могу сказать, что о нем думаю. Прочтите… И выскажите свое мнение.

Адресовано достопочтенной миссис Делвил

Ваше странное письмо, сударыня, крайне изумило меня. С тех пор, как я во всеуслышание объявил о своем неодобрении, мне хотелось надеяться, что с этим делом покончено. Я сожалею о Вашем недуге, однако не могу заключить, что Ваше здоровье поправится, если я соглашусь со столь унизительным для моего рода намерением. Мое неприятие вызывают не только имя и состояние, но и сама особа. У меня имеются доводы гораздо более веские, чем те, которые я приводил, однако я дал слово не упоминать о них. Я требую, чтобы мой сын под страхом вечной немилости никогда не заговаривал со мною об этом предмете, и от Вас, сударыня, жду того же внимания к моей просьбе. Надеюсь, для Мортимера Делвила и его матери не новость, что я ничего не делаю без причины и ничему не верю без доказательств.

В конце следовала пара холодных любезностей касательно поездки и поправки здоровья миссис Делвил. Прочтя письмо, Сесилия тут же вернула его и возмущенно промолвила:

– Мое мнение об этом письме, сэр, несомненно, совпадает с вашим: мы поступили бы намного мудрее, если бы избавили вашу матушку и вас от напрасных распрей.

– С распрями и вправду надо покончить, но не с помощью разлуки, куда более горькой, чем любые ссоры.

И он сообщил девушке, что его мать, задетая крайней холодностью и злобой мужа, уже не отказывает в своем личном согласии на то, чего так жаждет ее сын.

– Боже мой! – воскликнула глубоко пораженная Сесилия. – Миссис Делвил дает согласие?

– Она всегда была независима, – объяснил Делвил. – Когда она настаивала на нашем разрыве, воля ее совпадала с волей отца, вот откуда их единодушие. Отец твердо держится однажды усвоенных предрассудков; матушку же, великодушную и пылкую, можно переубедить. Вот почему они поругались. Я могу надеяться на отцовское прощение, но бесполезно ждать от него уступок. А теперь пришло время, когда ваше благородное восхищение ею подвергнется испытанию. Прочитайте, что она вам пишет. Я настоял на письменном подтверждении ее согласия.

Сесилия с трепетом взяла у него письмо и торопливо пробежала его глазами:

Адресовано мисс Беверли

Страдания, мой милый юный друг, давно стали нашим общим уделом. Ваша взаимная любовь была несчастлива и ради вас обоих не должна умереть. Я искала высокородную и знатную особу, обладающую к тому же состоянием и редким нравом Сесилии. Увы! С таким же успехом можно надеяться сыскать на небе новое созвездие! Отныне я отказываюсь от роли угнетательницы, которая велит сыну действовать в соответствии с собственными понятиями о добре и зле, даже это сулит ему мучения. Я оставляю страну почти без надежды вернуться. Но небывалая уступка, на которую Вы пошли, свидетельствует, что Ваше сердце предано моему сыну и достойно обладания им. Я бы охотно повидалась с Вами до отъезда, ведь мы можем больше не встретиться! Не знаю, сумею ли я добраться до Суффолка… Быть может, Вы захотите приехать в Лондон? Мне сказали, что Вы предоставили мне распоряжаться Вашею судьбою; соединив Вас с сыном, я наилучшим образом докажу, как ценю эту честь. Так поспешите же в столицу, чтобы я