Сесилия - Фанни Берни

а если он хоть на мгновение терял бдительность, то лишь когда ее собственные страдания не позволяли ей заметить это. Эти воспоминания чуть было не пошатнули подозрения девушки, однако многочисленные доказательства представлялись слишком очевидными.

Сесилия еще раздумывала над всем этим, когда ей доложили, что мистер Монктон ожидает ее в гостиной. Она тотчас велела передать, что занята и не может выйти к нему. Удивленный таким пренебрежением, посетитель в чрезвычайном замешательстве удалился.

Однако девушка рассудила, что мистер Монктон непременно потребует объяснения и, возможно, благодаря своей ловкости сумеет оправдаться. Поэтому, наказав себе не попадаться на его удочку, она снова послала за церковной служительницей, чтобы подробнее расспросить ее обо всем. Женщина эта, явившись, столь точно описала мисс Беннет, что сомнений не осталось. Тогда Сесилия попросила ее вновь прийти в поместье на следующее утро, а сама послала слугу в Гроув, велев узнать у мисс Беннет, нельзя ли будет послать за ней завтра экипаж, так как мисс Беверли хочет побеседовать с нею. Она понимала, что мисс Беннет может что-нибудь заподозрить, но надеялась расстроить заранее приготовленные объяснения.

С таким доказательством, как ее признание, придется смириться даже мистеру Монктону, и, поскольку как друг он для нее потерян, ей, по крайней мере, не придется поддерживать это знакомство.

Глава II. Разговор

Слуга вернулся, лишь когда стемнело; он с испуганным видом сообщил, что ни с кем не сумел повидаться и весь Гроув в величайшем смятении, потому что мистера Монктона прямо на его глазах принесли домой мертвым!

Сесилия невольно вскрикнула. Ее охватило чувство, похожее на раскаяние, ведь это несчастье отчасти могло случиться и из-за нее; узнав, что его больше нет, она тут же забыла о причиненных им обидах. Ошеломленная ужасным происшествием, она попросила Присциллу и Генриетту ужинать без нее, а сама ушла к себе, собираясь написать обо всем Делвилу, с тем чтобы это письмо дождалось его на почте в Маргите [33].

Пока она писала, принесли записку от Делвила. Она с радостью развернула ее. Молодой человек обещал вскоре написать, но Сесилия не думала получить весточку так быстро. Чтение не отняло у нее много времени. Вот что в нем было написано:

Адресовано мисс Беверли

Моя Сесилия! Заклинаю Вас, останьтесь одна, отошлите всех прочь и примите меня немедленно!

Эта записка поразила ее. В ней не содержалось ни подписи, ни пояснений, буквы были нечеткие, строчки неровные, а слов всего несколько, да и те едва понятны!

Сесилия спросила, ждет ли кто-нибудь ответа. Лакей ответил, что не ждет и что записку молча передал какой-то человек, сразу же скрывшийся из виду. Несомненно, это был сам Делвил. Все, что она могла придумать, это пойти к себе в гардеробную и ждать его там, велев слугам проводить к ней любого, кто придет. Через несколько минут лакей, приоткрыв дверь гардеробной, доложил:

– К вам какой-то джентльмен, сударыня.

И Делвил, быстро вошедший в комнату, сам затворил за собой дверь, желая как можно скорее избавиться от слуги. Сесилия пошла навстречу ему, он с улыбкою устремился к ней, но улыбка эта не скрыла бледности его лица, каждая черта которого дышала ужасом.

Молодая женщина была до смерти напугана; она не сомневалась, что произошло что-то непостижимое и очень нехорошее, но что именно, никак не могла сообразить.

Наконец Делвил немного пришел в себя и, с тревогой взглянув на нее, спросил:

– Почему вы молчите, Сесилия?

– Не знаю, но вы явились так неожиданно; я как раз писала вам в Маргит.

– Тогда пишите, но отправьте письмо в Остенде [34]. Я опережу почту, но не пожелаю терять ни единого письма от вас!

– Опередите почту? Но разве миссис Делвил сможет…

Сесилия запнулась, боясь продолжить.

– Сейчас она на пути в Маргит. Я надеюсь присоединиться к ней там. Я хотел лишь попрощаться с вами и сразу уехать.

– Почему вы не расскажете прямо, что случилось? Я же вижу, что-то не так.

– Есть у вас перо и чернила?

Девушка тут же подала их ему вместе с листом бумаги.

– Я напишу вам письмо.

Он взял перо и написал несколько слов, а затем, бросив его, воскликнул:

– Глупец! Я мог сделать это и не приходя сюда!

– Можно взглянуть? – сказала Сесилия и, подойдя к столу, прочла: «Боюсь напугать Вас опрометчивой поспешностью… Боюсь напугать Вас томительной неизвестностью… Но все очень плохо…»

– Не бойтесь! – промолвила она ласково и серьезно. – Скажите мне, что бы это ни было! Разве я не ваша жена?

– Призна́юсь вам, что все очень плохо! Вы осудите меня. Но я заслужил это!

И Делвил начал свой рассказ.

– Выйдя от вас, я тотчас направился к экипажу и помчался в замок Делвил. Отец оказал мне холодный прием. Положение дел вынуждало меня к краткости. Я сообщил, что заехал к нему перед отъездом за границу, чувствуя себя обязанным самолично познакомить его с одним важным обстоятельством. Но он решительно прервал меня и заявил, что если это обстоятельство касается вас, то он не станет слушать. Я попытался возразить, а он ответил новыми ужасными обвинениями, утверждая, что получил их из надежного источника, чья достоверность неоспорима. И я убедился, что дело тут нечисто.

«Так и есть, нечисто! – подумала Сесилия, теперь уже отлично знавшая, кто ей вредил. – Господи, я была обманута тем, кому доверяла больше всего!»

– Я сказал отцу, – продолжал Делвил, – что его ввели в заблуждение, и заклинал не скрывать имя осведомителя. К несчастью, это лишь распалило его. Он заявил, что доверился мнению весьма уважаемого в Суффолке человека, который знает вас с пеленок. Этот человек торжественно заверил моего отца, что неоднократно пытался вернуть вас на путь истинный, рискуя собственным состоянием, спас из лап ростовщиков, и показал ему подписанные вашей рукой долговые обязательства на огромные суммы. Я в ярости потребовал назвать его имя. Отец холодно ответил, что поклялся никогда не открывать его. Тут я потерял терпение… Впрочем, вы сами можете представить, что произошло затем.

– О боже! Вы разругались с отцом!

– Да, разругался! Он так и не узнал, что я женат. Я ушел, не объяснившись с ним.

– Вернитесь к нему сейчас же! Он ваш отец, и вы обязаны примириться с его неудовольствием…

– Поверьте, мне тоже не по себе, – отвечал Делвил. – Если хотите, поговорив с вами, я сразу поеду к нему, если нет – напишу то, что вы мне продиктуете.

Сесилия поблагодарила его и попросила продолжать рассказ.

– Первое, что я сделал, покинув замок, – написал письмо