Сесилия - Фанни Берни

С этими словами посетитель удалился.

Глава IV. Размышления

Сесилия обещала дать ответ через неделю, но ловкий крючкотвор уже выудил из нее признание. Тяжба, которой ей грозили за многомесячный долг, не тревожила ее, ведь она была уверена, что сможет доказать, что вышла замуж гораздо позднее. Нетрудно было догадаться, что этого человека подослали к ней для того, чтобы заставить ее подтвердить замужество и вытянуть немного денег.

Однако Сесилия действительно жила в поместье, которое больше ей не принадлежало, и все, что она потратила или приобрела, следовало подсчитать и вернуть. Строя тайные планы, они с Делвилом совсем позабыли об этом обстоятельстве. Поначалу она хотела просить совета, как ей поступить, у супруга; но его порывистость вызывала у нее опасения, и она не отважилась писать ему. Сесилия совершенно не понимала, что ей делать. Теперь у нее не было миссис Чарльтон, которая приютила бы ее, и не было никого в целом свете, кому она могла довериться. Если она покинет поместье и урежет расходы, возникнут подозрения и ускорят раскрытие тайны, которую она желала сохранять как можно дольше. Нельзя было и помыслить о том, чтобы обнародовать все именно сейчас. Но даже в отчаянии и беспомощности Сесилия не сидела сложа руки, перво-наперво попытавшись выяснить, каково состояние ее дел, и по возможности уменьшить расходы. Она дала понять Генриетте, что вскоре им, к сожалению, предстоит разлука, о том же намекнула и миссис Харрел. Затем объявила Олбани, что ей придется оставить занятия благотворительностью, и хотя он тут же покинул ее, но охотно обещал вернуться, как только дела ее пойдут на лад.

Время, когда должен был явиться за ответом стряпчий, неуклонно приближалось. За два дня до условленного срока Сесилия решила попытаться убедить самого мистера Эгглстона подождать еще. Этот господин был едва знаком ей. Он не состоял в родстве ни с ее семейством, ни с деканом, будучи кузеном жены последнего. Декан не питал к нему особой привязанности и упомянул его в своем завещании как преемника Сесилии в том случае, ежели она умрет незамужней или сменит имя, чтобы принудить племянницу поступить так, как казалось верным ему. У мистера Эгглстона была большая семья, его беспутные сыновья подорвали его благополучие, вынуждая уплачивать их долги и умело выманивая у него денежки. Сесилия отлично понимала, с какой алчностью его отпрыски набросятся на ее владения, однако жертва, на которую она пошла, все равно в скором времени должна была сделать все ее состояние их собственностью, и она решила действовать в открытую, а потому написала письмо, где без утайки призналась, что вышла замуж, но умоляла о терпении и молчании, обещавшись вскоре честно исполнить свои обязательства.

Сесилия послала слугу с письмом мистеру Эгглстону, жившему в пятнадцати милях от ее дома. Ей ответил его старший сын, сообщивший, что отец очень болен и передал управление всеми делами мистеру Карну, своему адвокату. Это письмо само по себе принесло ей жестокое разочарование, но с каким же стыдом и отвращением она заметила, что послание адресовано миссис Мортимер Делвил! То был последний удар. Сесилия была уверена, что всем остальным Эгглстоны повторяли то же, о чем написали ей.

Теперь ей оставалось лишь не допустить немедленного выселения и оставить дом, в котором она подверглась такому унижению. Но она все еще не знала, куда пойти! Казалось, у нее остался лишь один достойный выход из положения, хотя ей куда легче было бы искать приюта в самой убогой лачуге, ибо этот выход был – обратиться к мистеру Делвилу-старшему. Она сожалела, что Делвил не рассказал ему обо всем.

Ныне же было необходимо подавить свое недовольство презрительным обращением, ведь, став женой сына мистера Делвила без его отцовского благословения, Сесилия уже не считала себя вполне безгрешной, как прежде. Однако бедняжка до того страшилась его упреков, что, будь у нее выбор, она предпочла бы поселиться у своей подопечной – церковной служительницы, а не в великолепных покоях замка Делвил. Впрочем, в нынешних обстоятельствах выбора не было. И она написала мистеру Делвилу-старшему письмо, которое тут же отправила с курьером.

Адресовано достопочтенному Комптону Делвилу

29 апреля 1780 года

Сэр,

я никогда не посмела бы напомнить Вам о себе даже письмом, если бы ныне не полагала это своею обязанностью по отношению к Вашему сыну, рискуя вызвать Ваше неудовольствие.

Когда Ваш сын покидал страну, сэр, он имел намерение по возвращении предоставить Вам самому решать, от чего ему отказаться: от своего имени или от моего состояния; но поскольку наша тайна была до времени раскрыта, к несчастью, это помешало ему воззвать к Вашему суду и умолять о прощении, а ныне возникла настоятельная необходимость в немедленном разрешении вопроса.

Будучи в разлуке с ним, я не могу своевременно получить от него указания, как мне следует действовать. Простите же меня, сэр, если я, пребывая в затруднительном положении, рискну просить Вас о распоряжениях, которыми готова безоговорочно руководствоваться.

Я хотела бы вверить себя Вашему покровительству, но опасаюсь возбудить этим Ваше недовольство. Поэтому лишь добавлю, что отец мистера Мортимера Делвила всегда будет глубоко уважаем той, которая не посмеет без его позволения подписать свое имя под заверением в том, что остается

Вашей покорной слугой.

Написав письмо, Сесилия несколько облегчила себе душу. Но хотя было невозможно предугадать, примут ли ее в замке Делвил, отъезд из этого дома являлся бесспорной необходимостью. И молодая женщина не откладывая стала готовиться к отбытию, хотя так и не решила, куда ей ехать.

Первой ее задачей было рассказать о своем положении Генриетте, но по лицу девушки стало ясно, что эта весть ее совсем не удивила.

– Для вас всегда найдется место в моей душе и всегда нашлось бы место в моем доме, если бы не злосчастные обстоятельства, что делают наше расставание неизбежным, – начала Сесилия.

– И все же вы допустили, сударыня, чтобы я от посторонних услыхала, что вы замужем и уезжаете, ведь все слуги в доме проведали об этом раньше меня.

– Не может быть! Но от кого они могли об этом узнать?

– Сперва новость привез тот лакей, что ездил к мистеру Эгглстону: он сказал, будто там все слуги толкуют лишь об этом и что в будущий четверг их хозяин приедет и поселится здесь.

Сесилия вздрогнула, услышав это крайне неприятное известие.

– И вы еще завидовали мне, Генриетта, – сказала она, – хотя меня