Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

(кажется, это была его первая кинороль). Вначале чистый, со светлой душой юноша попадает в круг циничных молодых людей, становится фашистом, наглым циником, не жалеющий ни отца, ни матери. Отвратительный тип! Фильм вызвал много шума в печати и критике, потому что на самом деле был талантливо поставлен.

Благодаря «окну на запад» к нам стали приходить на экран западные киноленты: французские, итальянские. Французских почему-то в те годы показывали больше. Например, быстро завоевал популярность Жерар Филипп, кстати, ставший для меня тогда эталоном мужской красоты. И если в легковесном фильме «Фанфан-тюльпан» в паре с красавицей-итальянкой Джиной Лоллобриджидой он очаровал весь женский пол нашей страны в комической роли, то в фильме «Красное и чёрное» по Стендалю Жерар Филипп блеснул талантом в полной мере, как драматический и глубокий актёр. Кстати, и женские роли исполняли выдающиеся актрисы французского кино. Как наивная девчонка, я, конечно, была шокирована некоторыми откровенными сценами в западных фильмах, но они же и были притягательными, так как «такого в наших фильмах не покажут».

В наших фильмах любви было много, но она показана привычно красиво и целомудренно, никто из киногероев так не целовался, тем более не раздевался, как в западных фильмах. И поэтому когда в наш кинотеатр привезли французскую ленту «Их было пятеро» с запретом показа аж «до 18 лет», молодёжь всеми правдами и неправдами ломанулась на фильм. Мальчишки разнесли уже по городу, что в кино е….ся. Ну а я –девушка начитанная, как мне казалось, самостоятельная в своих суждениях, и меня возмущали киношные запреты «дети до 16», а я находилась ещё в этом возрасте. Выручали меня обычно мои старшие братья: они брали меня с собой на вечерние сеансы под видом их девушки. Прошла я на киносеанс и в этот раз, специально приодевшись, «как взрослая». Билеты нам достались в самом последнем ряду – всё уже было раскуплено. Я со своим плохим слухом почти ничего не слышала и мало что поняла. И постельная сцена была показана «без основного» – возможно кадры вырезала цензура. Один кадр – «до»: парочка раздевается, вернее, начинает только раздеваться. Следующий кадр – уже «после»: девушка лежит под одеялом, а молодой человек в белой рубашке завязывает галстук. И конец постельной сцены. И надо домысливать, как в одной дурацкой бардовской песне, когда такие песни позднее появились: «А под купальником всё голо, бля, всё голо!»

И всё-таки западное окно уже было приоткрыто, существовал культурный взаимообмен, в кадрах кинохроники показывали визиты Раджа Капура с Наргис, Ива Монтана с Симоной Сеньоре, а по радио звучали их чудесные песни. К визиту Раджа Капура была написана песня «Русский снег» – её исполнил в радиопередаче Рашид Бейбутов, но один куплет на ломаном русском языке спел Капур, и у него прозвучали индийские интонации очень умилительно и трогательно: «Радж Капур ещё вспомнит не раз русский снег, добрый снег, ру-у-у-ский сне-е-г». Дело ещё и в том, что он с женой Наргис, по их уверениям, впервые в жизни увидели снег, который им казался чудом из чудес – специально это отразили в кинохронике. А Ив Монтан, поющий негромко свой шансон, очаровал всю страну свободой и непринуждённостью исполнения, приплясами и жестами, что и без слов доходило до любого сердца. И в его честь наш Марк Бернес спел новую песню «Когда поёт далёкий друг». Она начиналась словами: «Задумчивый голос Монтана летит над притихшей Москвой». Мы школьниками подхватили эту песню, и одноклассник Генка Хальзов пел её на школьных вечерах.

Летом 1957 года в Москве впервые состоялся Фестиваль молодёжи и студентов. Решились-таки наши власти впустить в страну большое количество иностранцев с разных континентов. Разумеется, наши поэты и композиторы не остались в стороне, написали много песен и главную из них «Гимн демократической молодежи». Начиналась она словами: «Дети разных народов, мы мечтою о мире живём!».

Мне очень хотелось побывать на фестивале. Я уже окончила 10 классов, месяц назад зачислилась студенткой Уральского университета – почему бы и не поехать? Геркина подружка и почти невеста Аня Мартынова, собрав компанию подружек, решила поехать в Москву на фестиваль. В Москве в маленькой комнате коммунальной квартиры жила родная тётка Ани. У Аниных подружек тоже была какая-то родня в Москве. Аня предложила мне поехать с нею, обещала, что устроит меня у своей тётки. Не надеясь поехать в Москву, я всё же робко попросила маму отпустить меня в компании с девочками.

– Как же! Тебя там только не хватает! – сказала мама.

И дело было не только в отсутствии денег на такую дальнюю поездку, хотя я готова была голодать, лишь бы на дорогу были деньги. Меня родители никуда ещё одну не выпускали дальше Миасса. Даже поступать в университет я ездила первый раз в сопровождении папки, а потом в компании с нашей соседкой Юлей Гутор. А в Москве никто из Кузьминых вообще не бывал. Пришлось мне довольствоваться рассказами Ани и её подруг, после того как они вернулись домой. Поскольку они были вне организаций, на официальные мероприятия их не пускали. Они просто шатались по улицам города в роли наблюдателей, уставали дико. С иностранцами тоже почти не общались из-за незнания языков. Правда, случались бессловесные контакты, главным образом с молодыми ребятами, которые пытались познакомиться с русскими девушками. Рассказывала Ира, Анина подружка:

– Подвалил к нам один иностранец, не знаю, из какой страны. Лепечет: «Дружба! Мир! Дружба!» А сам полез ко мне обниматься и целоваться. Я его как двину в грудь: «Иди ты отсюда! У нас так не принято». В общем, отшила его!

Но, видимо, не все русские девушки так поступали, потому что через девять месяцев после фестиваля стали рождаться в нашей стране «дети разных народов». Наверное, наши девушки мечтали выйти замуж за иностранца и уехать жить за границу, но не тут-то было: браки с иностранцами в то время были запрещены. В Вахтанговском театре потом долго шёл спектакль «Варшавская мелодия» в исполнении главных ролей Михаила Ульянова и Юлии Борисовой. Щемящий спектакль о любви двух молодых людей, разъединённых большой политикой в условиях «холодной войны». Ну ладно бы любовь русского с девушкой из капиталистической страны, а то с полькой из страны народной демократии!

Я намеренно не пишу пока о политических событиях в мире и в нашей стране, но это не значит, что я в свои школьные годы жила, ничего не зная об этих событиях. Я была комсомолка, всю оценку давала тогда с позиции линии партии, потому что иной позиции мы тогда не знали. Ну вот, например,