Дураки все - Ричард Руссо

– Незачем, – ответил Гас, сложил конверт и сунул в карман пиджака. – Кэрис мне уже сообщила. Ты не можешь уйти. Ладно, признаюсь. Когда я сегодня утром увидел в газете ту фотографию, то был готов столовым ножом вырезать тебе потроха, но потом ты в одиночку ликвидировал опасного злоумышленника. И спас людей в автобусе от змеи.

Такой отзыв Гаса о произошедшем льстил Реймеру, однако он понимал, что на деле все было иначе. Уильям Смит, или как там его звали по-настоящему, в лучшем случае мелкая сошка и погиб по собственной глупости. И от змеи Реймер никого не спасал. Не попытайся он задержать Смита, змея спокойно лежала бы себе в коробке.

– Кстати, тот человек, которого ты обнаружил в лесу, похоже, будет жить. Джо… как его там? Отличная работа. Ты спас ему жизнь.

– И все равно я ухожу.

Если Гас и услышал, то виду не подал, и не успел Реймер ему помешать, как Гас протянул руку и пощупал его лоб.

– Господи боже, Дуг, да ты весь горишь. Езжай в больницу, и пусть тебе дадут антибиотики от этой раны. И выпей ибупрофен. А потом домой, и приведи себя в порядок. Нельзя же идти на телевидение в таком виде, ты сейчас похож на Джеффри Дамера[48].

– На телевидение?

– В вечерние новости.

– Ни за что. У тебя в кармане мое заявление об уходе.

– Ничего не знаю. Ты его не писал.

– Не пойду я на телевидение. Я буду выглядеть как дурак.

– Я приду тебя поддержать.

– Тогда мы оба будем выглядеть дураками.

– Это же пара пустяков. Тебя спросят о том, что случилось, а ты расскажешь.

– И что я им расскажу?

– Правду.

– А если меня спросят про фотографию в “Дерьмократе”?

– Не спросят. Я только что разговаривал с их продюсерами. Их интересует только инцидент на автовокзале. Они хотят, чтобы ты был героем.

– А если меня спросят о том, как выкопали судью?

– Не спросят, я же тебе говорю.

– Стоп, – вмешался Арни. – Неужели кто-то выкопал судью Флэтта?

– Разумеется, нет, – заверил его Гас. – Дуг просто устал и ничего не соображает. Посмотри на него. Он бредит.

– Да, но стоит ли пускать его на телевидение? – вполне резонно спросил Роджер.

– Он примет антибиотики, собьет температуру, – ответил Гас, – и поспит. Может, подремлет в машине. И будет как новенький. Знаешь что, покажи журналистам свою руку. Скажешь, змея укусила. Они это проглотят.

Тут Реймер услышал, что его зовут, и увидел спешащего к ним радостного Миллера.

– Угадайте, что я нашел! – возликовал Миллер.

– Блокираторы?

– В сарае для инвентаря. Там, где вы и сказали. Как вы догадались, шеф?

– Не зовите меня так. Я только что подал в отставку.

Эта новость не на шутку переполошила Миллера, как будто она означала, что его назначат на место Реймера. Скорее всего, в свое время так и случится. С Реймером же случилось.

– Вы не можете уйти, шеф.

– Вот и я говорю, – вмешался Гас, и Миллер энергично кивнул, довольный тем, что его мнение поддержал человек, облеченный властью.

– Уйду, вот увидите, – пообещал Реймер.

Роджер кривился, как персонаж фильма ужасов с бензопилой в роли главного героя.

– Что? – спросил Реймер.

– Хватит ее чесать! – рявкнул Роджер.

И все же подумай, сказал Дуги.

О чем?

О выступлении по телику.

Ни за что.

Я сам за тебя всё скажу.

Кто бы сомневался.

Предложение, впрочем, заманчивое. Не то чтобы Реймер видел себя героем. Но мысль о том, что Гас намерен представить его таковым в прямом эфире, подняла Реймеру настроение. Да и врать они не станут. Если Джо Гэган выжил, несмотря на травмы, значит, Реймер и впрямь спас ему жизнь. Гэган, конечно, полный идиот, но тем не менее. По крайней мере, его мать будет счастлива. И то, что Реймер вышел на Уильяма Смита, – замечательная работа. Пусть даже Реймер – что бы ни думал Гас – действовал не в одиночку. Его направлял Дуги, наводящими вопросами протащил едва ли не за руку от улики к умозаключению, а потом к гипотезе и верному выводу. А когда Реймер оцепенел при виде змеи, именно Дуги схватил ее и положил в коробку. Правда, Реймеровой рукой – уже что-то.

Мы команда, сказал Дуги, поскольку, как обычно, подслушивал. Так об этом и думай. Как о сотрудничестве.

Но тебя же не существует, возразил Реймер. Ты разряд электричества, и как только я здесь закончу, то поеду к Герту и буду весь день и весь вечер пить пиво. А когда опьянею, буду по чуть-чуть отливать тебя в писсуар. Так об этом и думай.

Куда мы идем? – спросил Дуги.

Сам знаешь куда.

Да, но зачем?

Отвали! Реймер подивился, что голос его больше походит на голос Дуги, чем на его собственный. Оставь нас одних!

Могила Бекки выглядела не так, как прошлой ночью. Почти все лепестки роз, покрывавшие землю, сдуло ветром, а те немногие, что остались, побурели, пожухли на солнце, как и голые колючие стебли. Чуть поодаль, у изгороди, Реймер заметил подставку, прежде державшую розы, которые оставил любовник Бекки. “Навсегда”, – написал Питер Салливан. Почему он не подписался? Реймер дал такую же клятву той же самой женщине перед Богом, родными и друзьями, они с Беккой оба сказали “да”, а через считаные годы выяснилось, что “нет”. И с ее смертью для всех троих “навсегда” превратилось в “никогда”.

Небо над головой было отрадно синим – ни облачка, – и Реймер приободрился. Если (что вряд ли) призрак Бекки действительно существует, если она по-прежнему намерена его поджарить, ей придется очень постараться, чтобы извлечь разряд из такой безмятежной лазури. Впрочем, лучше ее не злить, подумал Реймер и произнес:

– Это я, Бекка. Я вернулся. Ничего себе, да? Два визита за двадцать четыре часа, хотя до этого я не был здесь целый… – Он осекся, решив сменить тактику. – Я тут пытался разобраться в себе и хотел тебе сказать… – Но и эта мысль оборвалась.

Так что он хотел ей сказать? Что прощает ее? (В этом он сомневался.) Что понимает ее? (Ой ли?) Разве он знает наверняка, что Бекка втюрилась в сына Салли, потому что тот умный, красивый, образованный и с ним можно поговорить о таких вещах, которые Бекке нравилось обсуждать? Может, дело было вовсе не в этом? Может, дело было в жарком сексе? Да и нет у него доказательств, что это действительно Питер Салливан. Лучше придерживаться того, что Реймеру