Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

году урожайность целинных полей стала вдруг резко падать. Случались уносящие верхний плодородный слой почвы пыльные бури, как результат разрушения растительного покрова и тонкого слоя почвы. Значительная часть распаханных земель стала непригодной не только для растениеводства, но и для традиционного местного скотоводства, которое здесь существовало раньше. На больших пространствах степь превратилась в пустыню. Начался отток населения в другие районы. Побежали и комсомольцы-добровольцы, ибо «с волками жить – по-волчьи выть» никому не хотелось…

Моя двоюродная сестра Галина в 1955 году после восьмого класса выкинула неожиданный финт и поступила на курсы механизаторов в родной Вознесенке, освоила трактор и комбайн и уехала в Казахстан, и вот что вышло из её «трудового энтузиазма».

Рассказывала:

– После окончания курсов нас, 17 человек, отправили в Актюбинскую область, в село Караулкельды. Заселили в двухэтажный кирпичный дом. В комнатах печки топились дровами, но дров не было, ходили за углём на железнодорожную станцию, километра за два от села. Климат резко континентальный. Печка быстро остывала. От ночного холода мёрзли и спали, не раздеваясь, часто в пальто и платках. Местные относились к нам хорошо, приглашали в гости, один раз пригласили на свадьбу. Так продолжалось месяца два: февраль и март. Нас отрядили работать на МТС – ремонтировать трактора. Техника была очень старая и часто ломалась.

Коренное местное население хлеб не сеяло. Разводили овец курдючной породы. Весной появлялась трава, но она была зелёной недели две, потом выгорала на солнце и засыхала. Поэтому эти две недели все аж по 18 часов в сутки работали на заготовке травы. Трактора с косилками ехали по степи, а следом шли работники и собирали траву в стога. Жили в вагончиках за 80 километров от села. Ели заплесневелую вермишель, ржавую селёдку, вялую картошку, пили тухлую воду…

Галина слегла с высокой температурой; местные медики решили, что у неё брюшной тиф. Все испугались заразы, увезли её в МТС, поместили в землянке, где не было за ней никакого ухода. Приходилось самой топить печку, одна сердобольная татарочка забрасывала ей в землянку дрова и оставляла холодную кашу. Галине становилось всё хуже и хуже. Один раз даже увидела в бреду, как над ней открылся потолок, и с неба на неё смотрел … Бог. Как бы благословлял её.

Наконец появился вызванный молодой врач, недавно окончивший мединститут. Он поставил диагноз: воспаление лёгких, плеврит и миокардит. Ввёл ей в грудную клетку иглу с отсосом и выкачал из плевры пол-литра гноя и всякой дряни. Настаивал послать родителям телеграмму, но Галина отказывалась: «мама испугается и умрёт». Врач её не послушал и телеграмму отослал…

Когда тётя Таня вошла в землянку, она не узнала дочь.

– Тут старуха какая-то лежит, – сказала она.

Как Галю довезли до Миасса, она не помнит. Но выкарабкалась и поправилась. Надо было съездить на целину получить заработок: 32 мешка пшеницы и 3 тысячи рублей. Получила, вернулась в родной дом в Миасс, устроилась работать в МТС, вышла замуж за механизатора – сверстника и в 1959 году родила сына.

Ну а теперь моя целинная история, не столь драматичная, как у моей сестры.

К началу августа 1959 года моя мама собрала меня в дорогу, и я заторопилась в Свердловск. Мы с нашим вторым курсом ехали по комсомольским путёвкам на целину. На химфаке предупредили, чтобы мы ничего лишнего не брали с собой, так как жить на целине придётся в полевых условиях. Выяснилось также, что и ехать к месту назначения в город Петропавловск будем в товарных вагонах без всяких удобств, поезд будет делать санитарные остановки вне станций, то есть в чистом поле. Нас это не смущало. Все настроены были по-боевому, и наши студенты-журналисты на паровозе повесили плакат:

«Долой унынье, лень и истерику!

По всем статьям перегоним Америку!»

Дело в том, что в 1957 году партией и правительством в массы был вброшен волюнтаристский (без всякого обоснования) лозунг «Догнать и перегнать США по производству зерна, молока и мяса».

В первом вагоне поехало наше начальство: штаб комсомола. Перед отправкой нас построили, «поотрядно» пересчитали в соответствии с заявленными списками, и дана команда: «По вагонам!» Вагоны были «телячьими», в них на полу лежало свежее сено, на котором мы со своими рюкзаками и разместились. Надо сказать, в пути нам было весело, никто не хандрил, пели песни, вволю отсыпались. Поезд останавливался в поле – цепочкой шла команда: «Мальчики направо, девочки налево!»

Не помню, сколько времени мы были в пути. Прибыли в Петропавловск, на большой площади состоялся митинг. Нас ждали уже грузовые машины. Было объявлено, что наш отряд едет в совхоз имени Олега Кошевого.

Приехали на место, разместили нас не в центральной усадьбе, а часть ребят и девчонок поселили на зерноскладе вблизи зернового тока, часть ребят увезли на полевой стан. Мы, девчонки, было запротестовали:

– Почему нас разделили? Мы тоже хотим в поле убирать хлеб!

Последовал короткий ответ: так решил штаб! Во-первых, на току тоже кто-то должен принимать зерно, и работы у нас, будет не меньше – в две смены по 12 часов в сутки. Во-вторых, на полевом стане будут трудиться всякие люди из других мест, и девушкам там лучше не находиться. Потом мы уточнили, какие это «всякие люди». Это – и приехавшие «за длинным рублём» с целью заработать во время уборочной страды водители машин. Это и заключённые, которых будут привозить на полевой стан из зоны заключения.

Нас познакомили с местными работниками из совхоза, в частности, с учётчицей, которая будет записывать в журнал сделанное нами, и в зависимости от результатов труда нам будет выплачена зарплата. Вот это да! Я-то думала, что мы, как «на картошке» в прошлом году, никаких денег не получим.

Стали устраивать свой быт. Питаться будем в столовой совхоза примерно за два километра отсюда. Жить будем вот в этом зерноскладе. Зашли в длинное-длинное здание зерносклада, увидели побелённые стены, на полу по обе стороны у стен толстые соломенные маты, на них лежат подушки, набитые соломой, и «солдатские» серые одеяла. Девчонки было опять запротестовали:

– С какой стати мы должны спать в зерноскладе вместе с парнями, хоть и из нашего студенческого отряда? А если нам надо помыться и переодеться?

– Переодеваться будете вон за той занавеской в углу, а ребята из вашего студотряда будут жить вместе с вами для вашей же безопасности. Вы хоть понимаете, куда вы приехали? Здесь пап и мам нет. И вообще, товарищи студенты, главное условие – соблюдать дисциплину, никаких выпивок и гулянок. Кстати, объявлен сухой