Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

Агронома все уважают, но он терпеть не может людей типа Сашки, нашего завскладом, именно Сашки, хотя он взрослый человек. Не может терпеть, что Сашке дела нет до зерна. Горит зерно, мокнет под дождём – ну и пусть».

Анатолий Иванович, может быть, спас меня от насильников. Нам, девчонкам, не раз говорили, чтобы с незнакомыми мужчинами мы не общались. Народ тут всякий. Один раз я отправилась на центральную усадьбу в магазин – напомню, за два километра примерно от зерносклада, где мы жили. Уже темнело. Дорога раскисла от недавно пролившегося дождя. Грязь тут особенная – она налипает на обувь плотными комками, отчего обувь становится тяжёлой и прилипает к дороге. Идёшь, как в колодках, еле отрывая сапоги, наровившие сняться с ноги. Меня догнала грузовая машина. В кабине два дядьки: водитель и его спутник. Водитель открыл дверцу, сказал:

– Девушка, садитесь. Мы вас подвезём. Грязь-то какая на дороге, ножки свои запачкаете.

Дядьки показались мне симпатичными. Не долго думая, залезла в кабину. Причём спутник водителя помог мне сесть, и я оказалась в серёдке, зажатая с обеих сторон.

Едем, дядьки балагурят, один даже песню запел. Вдруг на дороге перед самой машиной возникает Анатолий Иванович. Требовательным жестом рук остановил машину, выдернул меня из кабины, отругал мужиков. Они газанули и уехали. Анатолий Иванович стал ругать меня:

– Ты соображаешь, к кому ты села? Один отсидел за изнасилование, другой за кражу! В прошлом году такую же девчонку кто-то увёз, нашли её в степи убитой…

5 октября 1958 года.

«Приближается день отъезда. Ох, скорее бы!»

До уборки картошки со свёклой дело не дошло. Выпал снег, стало холодно. Зерно с тока давно вывезли на склад. Нам дана команда: готовьтесь к отбытию. При подсчёте наших заработков выяснилось, что нас крупно хотели надуть. Комсомольский штаб устроил скандал: мол, у нас всё записано, кто сколько работал, сколько затрачено на питание. Вся наша комсомольская братия заволновалась, потому что местное начальство стало нас уговаривать:

– Мы вам всё заплатим примерно через месяц, до последней копейки пришлём в Свердловск. Сейчас мы должны в первую очередь рассчитаться с водителями, которые завербовались на время уборочной. Их дома ждут семьи. Ну, будьте сознательными комсомольцами. Нет пока денег для выплат вам, понимаете ли.

Комсомольский штаб проявил настойчивость:

– Мы не уедем, пока не заплатите! А не заплатите, у вас будут неприятности!

А я как увидела в ведомости, сколько я заработала, аж обалдела: 300 руб-лей, да таких денег у меня никогда не было! И учётчица, которая благоволила почему-то ко мне, шептала:

– Люсенька! Я тебя не обидела. Ты за смену 20 тонн провеяла зерна, а я тебе писала 40. Пожалела тебя молоденькую, хотела, чтобы ты заработала денежек.

Но когда стали проверять финансовую документацию, то выяснилось, что никому из нас лишнего не приписали, а вот не додали каждому в оплате – это факт. Ведь мы трудились иной раз и по две смены, не уходя с территории тока, и делали то, что не обязаны были делать по договору (например, штукатурить весовую или делать ограду вокруг тока, и эту работу нам не зачли). Мы приехали урожай убирать, а не стены штукатурить.

Кстати, и очень честный и порядочный агроном Анатолий Иванович, с характером борца за справедливость, подтвердил, что на целине борются с приписками и неоправданным расходованием денежных средств. Выделили в прошлом году деньги на строительство коровника, который так и не построили, а выделенные деньги куда-то испарились. До сих пор разбираются. И приписки в ведомостях тут имеют место. Воруют!

Главный итог моей работы на целине не заработок за два месяца в 300 рублей, хотя в деньгах я постоянно нуждалась. Главный итог – я приобрела подружек, я перестала ныть и хандрить. Удивительно, но тогда в планах будущей жизни деньги никогда не стояли на первом месте. Кто-то жил лучше, кто-то хуже, но в целом жили одинаково и верили, что в будущем мы будем жить лучше, потому что у нас будет работа, и от нас самих будет зависеть, как мы будем жить, и потому что политика партии и правительства направлена на улучшение жизни людей. Мы в это верили. Нас так воспитывали.

Особенно близко я подружилась с Люсей Таракановой, поющей моей подружкой, и мы на пару с нею голосили на концертах нашей студенческой самодеятельности. Среди других моих подружек, таких же уральских, как и я, Люсенька отличалась необычной биографией. Она родилась в китайском Харбине! Собственно говоря, он был не совсем китайским. Строили его русские рабочие, и возник он в 1898 году как станция на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), которая позволяла спрямить путь из Читы в русский Владивосток. В городе действовали русские законы, администрация была полностью русской, охраняли Харбин тоже русские войска. От кого охраняли? От китайских набегов. До 1903 года только 16% жителей городка были азиаты. Периодически случались конфликты русских с китайцами. После переворота 1917 года в Харбин переселились сотни тысяч русских эмигрантов, и в 1924 году здесь насчитывалось 26 православных церквей, существовала целая сеть средних школ и 6 высших учебных заведений. Ещё в 1920 году китайскими властями были ликвидированы экстерриториальные права подданных Российской империи, а бывшая полоса отчуждения КВЖД была преобразована в Особый район Восточных провинций. Во время Гражданской войны под натиском Красной армии сюда хлынул поток остатков Белой армии, в составе которой были офицеры и солдаты всех родов войск. И среди них оказался молоденький 17-летний боец Александр Тараканов, будущий папа Люсеньки. Он был родом из Уфы, имел за плечами три класса церковно-приходской школы. Ни о какой революции не думал, призвали в армию на службу, и домой в развороченную Россию не смог уже вернуться. А Люсина мама оказалась в этом городе ещё раньше. Она родилась в Вильнюсе, ей было 7 лет, когда её родители эмигрировали сюда в годы Первой мировой войны (1914–1918). Люсина мама здесь окончила русскую гимназию, пела хорошо; своим певческим голосом Люся обязана генам своей мамы. Я знала Люсенькиных родителей уже в Свердловске, называла их дядей Сашей и тётей Олей. И надо рассказать, как они оказались в Свердловске.

В 1949 году образовалась Китайская народная республика, пошла по социалистическому пути развития. И хотя мы тогда пели «Русский с китайцем – братья навек», Харбин полностью отошёл к Китаю, русским