Кислый привкус смерти - Аю Кувагаки

Я всегда ждала Рэна. И когда он вдруг появлялся после долгого ожидания, он всегда был именно таким, каким я его представляла. Он приезжал на велосипеде, будто приносясь вместе с ветром, который всегда туго обтягивал на нем рубашку. Я знала, что он учился во втором классе средней школы, но он всегда был так спокоен, что я и подумать не могла, что и мои одноклассники всего через несколько лет будут точно такими же.

Рэн всегда хотел узнать побольше о моем отце и его ресторане. Я многое ему рассказала. Мало того что так я могла просто провести с ним побольше времени, так еще и темой наших бесед была моя главная гордость – мой папа. Я с удовольствием рассказывала о «Гриле Нами», о том, какой это замечательный ресторан и как много сделал мой отец. Я поведала ему о разных блюдах, подаваемых в заведении, об их вкусе, внешнем виде и о том, какое наслаждение они приносили. О мастерстве и ухищрениях, применяемых при готовке, а еще о том, каким замечательным поваром был мой отец. Чтобы не выглядеть хвастуньей, я временами рассказывала и об ошибках, которые порой совершает каждый. И тогда Рэн хихикал. Обычно он выглядел взрослее своих лет, но ямочки, появлявшиеся на его щеках, когда он смеялся, были по-детски милыми.

Времени поговорить у нас было не так уж и много. Рэн приходил на закате и уезжал, пока не стемнело. Расставаться не хотелось, но кратковременность наших встреч делала их еще более ценными. Как мгновение перед заходом солнца, когда море сияет так ярко, что начинают слезиться глаза. Мне было достаточно просто смотреть на Рэна.

К тому же где-то в глубине души еще трепыхалась робкая надежда…

Само собой, он стал приходить к нашему ресторану только потому, что в будущем намеревался стать поваром. Вопросы, которые он задавал мне, дочери шеф-повара, тоже в основном были связаны с ресторанным бизнесом. Но стал бы он вообще разговаривать со мной, если бы я ему не нравилась? Стал бы временами приезжать к нам на велосипеде?

Быть может, я тоже нравилась Рэну?

Я тогда училась в начальной школе, так что о том, чтобы с ним встречаться, даже не думала, но одна мысль о том, что мои чувства, возможно, взаимны, окрыляла.

«А вдруг? А вдруг?» – повторяла я про себя.

Дни летели быстро, и вот Золотая неделя[7] подошла к концу.

В первый рабочий день после праздников мы всей семьей проспали.

На длинных выходных в «Гриле Нами» было полно работы. Очередь из посетителей не заканчивалась с утра до вечера. Родители были завалены работой, и даже мы с сестрой помогали чем могли – принимали заказы, мыли посуду… К концу выходных мы все вчетвером были совершенно вымотаны. Поэтому-то никто из нас и не смог подняться вовремя.

Я проснулась первой. Посмотрев на часы, я поняла, что безнадежно проспала – было уже больше восьми. В ресторане был выходной после занятой праздничной недели, но день был будний, а значит, я должна была идти на занятия. Такими темпами я точно опоздаю!

У меня не было времени на то, чтобы разбудить родителей. Я резко вскочила с кровати и быстро переоделась. Схватив рюкзак, заменявший мне школьный ранец, я выскочила из дома. Я побежала вниз по склону, попутно любуясь морем, сонно плескавшимся в лучах утреннего солнца.

Выйдя на широкую улицу, я решила срезать дорогу. Можно было добраться быстрее, если сойти с обычного маршрута в переулок и пройти мимо средней школы Нами.

Вот только мне и моим сверстникам запрещалось пользоваться этим путем: на этой дороге всегда было полно более взрослых ребят, спешащих на занятия на велосипедах. Для младшеклассников маршрут был слишком опасным, поэтому нам говорили там не ходить. Аварий там и впрямь было немало, а потому я соблюдала этот запрет.

Но этим утром все было иначе. Я решительно шагнула в переулок.

Двигаясь по узкой улочке, я подходила все ближе к средней школе, и постепенно мне попадалось все больше шагающих на уроки учеников. Формы в этой школе не было, так что ребята были в самой обычной одежде, но они все равно отличались от нас, младшеклассников. Все они были выше ростом и оттого казались гораздо взрослее. Ученики привычно заходили в ворота учебного заведения.

Приезжавшие на велосипедах ребята, по-видимому, подойдя к воротам, должны были слезать со своих железных коней.

И вдруг я, до сих пор спешившая в школу, замерла на месте. Что-то рядом с воротами будто притянуло мой взгляд.

Там был Рэн.

Он шел к входу на территорию школы, ведя рядом велосипед. На парне была уже знакомая мне бледно-голубая рубашка. Я не сдержалась и вскрикнула. Ну почему?! Он же говорил, что учится не в средней Нами! Но сейчас он совершенно точно шагал именно туда. Почему он соврал?..

Но хуже того было то, что рядом с ним шла, точно так же ведя велосипед, какая-то девочка. Они разговаривали: девочка кивала на каждую реплику Рэна, и при этом ее прямые черные волосы слегка колыхались.

Я чувствовала себя так, словно кто-то с чудовищной силой сдавил мне грудь. Кто она?..

Спутница Рэна, скорее всего, была его ровесницей, а значит, была старше меня всего на несколько лет, но мне она казалась взрослой женщиной. Ее бледная кожа и правильный профиль были очень красивы, а черные глаза смотрели прямо на Рэна. Лицо парня имело мягкое выражение, такое, какого при разговоре со мной он никогда не показывал.

Я не могла сдвинуться с места, только изумленно смотрела на них. Но когда я крепко зажмурилась, а после снова открыла глаза, ничего не изменилось. Это была не иллюзия.

В школу я в итоге опоздала. Я почти не слышала, что там говорил учитель на уроке. Болтать с друзьями после занятий тоже не хотелось, а потому домой я пошла одна, едва плетясь вверх по склону.

Я думала только о Рэне и его подруге, которых видела сегодня утром. В голове роилось множество вопросов. Почему он соврал? Почему не сказал, что учится в средней Нами? Кто эта девочка? Неужели они встречаются?..

Стоило только подумать об этом – и воображение было уже не остановить.

А Рэн вообще видел во мне представительницу противоположного пола? Может, он воспринимал меня только как ребенка, живущего в доме, где