Гостья - Эмма Клайн

– Черт, – сказал парень, член у него встал.

Парень завороженно смотрел на свою руку на ее груди. У него было сальное лицо, усыпанное угрями.

Надо издавать звуки, принимать позы.

Когда он взял в рот ее сосок, Алекс резко погрузилась в настоящий момент – внезапно ее тело отозвалось, и мозгу пришлось осознать, что происходит. Внутри у нее разлился жар, а потом что? Потом ничего.

Можно постоянно отфильтровывать все свои чувства, воспринимая факты и отбрасывая их в сторону. Замерев, ты переносишься из одного мгновения в другое, а потом в следующее, пока эти мгновения не превращаются во что-то иное.

И было даже приятно ощущать на себе чужие прикосновения. Против этого она никогда не возражала.

Позже, зайдя на кухню, Алекс увидела на стойке опустошенные коробки из-под пиццы и запотевший галлон молока. Ей вдруг очень захотелось пить.

Блондинка в цветастой накидке расспрашивала девушек на диване, как правильно делать «белый русский».

– Доброе утро, – поздоровалась Алекс, заставив себя улыбнуться, но никто – ни блондинка, ни девушки на диване – не улыбнулся в ответ. Одна из них даже нахмурилась.

Кофейник был пуст и покрыт чешуйками накипи. Найдя пачку кофе Costco, Алекс пустила воду и скомкала бумажное полотенце, чтобы оттереть стенки кофейника. Атмосфера в комнате казалась напряженной. Какое-то электричество в воздухе. Когда Алекс обернулась, девушки на диване перешептывались.

– Такой кринж, – пробормотала одна из девушек, глядя на Алекс.

– Что?

– Ничего, – пропела девушка, неприязненно улыбаясь, но лицо другой девушки дрогнуло, и Алекс узнала в ней девушку из ванной.

– Ты мутила с Мэтом, – монотонно произнесла блондинка, плеснув в пластиковый стаканчик молока и помешивая его пальцем.

«Парень на диване», – догадалась Алекс.

– Это мой парень, – произнесла дрожащая девушка.

– Я не знала, – сказала Алекс, стараясь придать голосу подобающую серьезность.

Девушка чуть не плакала, ее подруга гладила ее по спине круговыми движениями, что, казалось, усиливало ее возмущение.

– Еще раз, как тебя зовут? – спросила подруга.

– Алекс. – Она продолжала начищать кофейник, превращая бумажное полотенце в кашу, как будто эти усилия могли помочь предотвратить то, что должно было произойти дальше.

– И кого, говоришь, ты знаешь? Потому что никто из нас, – девушка обвела рукой комнату, – тебя не помнит.

– Брайана, – ответила Алекс. – Он меня пригласил.

– Брайана? – Девушка на диване покачала головой. – Ладно, хорошо, Брайана. Как фамилия Брайана?

Какое-то время Алекс шла по солнцепеку. На некоторых участках, где деревья сходились над головой, дорога была в тени. Тем не менее из-за влажности она вспотела. Лоб был мокрый, шея тоже. Она подняла подол блузки и попыталась сымитировать ветерок. Сандалии натирали. Время от времени ей приходилось останавливаться и наклоняться, чтобы просунуть палец между кожей и ремешками сандалий. Ее дорожная сумка была достаточно мала, чтобы походить на пляжную, а не на сумку со всеми ее вещами, и это было важно. Важно не выглядеть отчаявшейся, не выделяться. Она девушка, идущая по обочине, и пока она держится тихих улиц, это не так уж странно.

Она знала, в каком направлении находится океан, знала, что приближается к нему, когда, переходя шоссе, быстро проскочила перед грузовиком доставки. На дороге была пробка, люди возвращались в город. Но среда сегодня или четверг? Среда. Поймать попутку до города было бы довольно просто – щуриться на солнце, пока глаза не станут мутными и влажными, а затем остановить машину. Объяснить, что она поругалась с парнем и он бросил ее на обочине.

Но какой смысл? Вечеринка Саймона меньше чем через неделю. А в городе ее ничего не ждет. Джон вернулся к жене – по крайней мере, так она поняла по его тону. В старой квартире ей не обрадуются. В городе много людей, которые знали Алекс слишком долго. А еще в городе Дом – Алекс начала проигрывать этот сценарий, и конечная точка была не там, где ей хотелось бы оказаться.

Как долго Алекс оставалась с Домом? В той странной квартире? Не меньше двух дней. Может, и дольше.

Теперь это казалось глупым. И очевидным – что произойдет дальше, как отреагирует Дом. Но тогда это не было очевидно.

В последний день Алекс проснулась после полудня. В горле у нее саднило. В квартире было пусто. Дома нигде не было. Он ушел по каким-то темным делам, из которых состояла его жизнь.

Она смутно помнила, как ночью Дом откинул простыню, а она безуспешно пыталась прикрыть глаза рукой. Но воспоминание было обрывочным, как сон, – возможно, это действительно ей только приснилось.

Она рассмотрела свой ячмень в зеркале в ванной: почти исчез. Еле заметное розовое пятнышко.

В деревянном мусорном ведре валялась куча окровавленных салфеток. На первый взгляд они выглядели пугающе, но это были всего лишь результаты одного из частых носовых кровотечений Дома. Она быстро приняла обжигающий душ. Мощная струя воды напомнила ей, что вода в душе может применяться для физического насилия.

Ей пришлось поискать свое нижнее белье, скрученные хлопковые трусики каким-то образом оказались под кроватью. У нее в сумочке лежала свежая пара, но сумочку еще нужно было найти.

В холодильнике не было ничего, кроме мутной банки с корнишонами и окаменелого сыра, завернутого во множество слоев полиэтиленовой пленки. Нераспечатанная коробка гормональных свечей, срок годности которых давно истек. Вегетарианские замороженные буррито в морозилке. Она все равно не была голодна. Еда казалась просто абстрактным понятием.

Алекс наконец нашла свою сумочку – замшевый мешочек на шнурке с золотой фурнитурой. Неплохая подделка, только золото слишком блестящее. Она взяла стакан воды из-под крана и начала лениво бродить по комнатам.

Это Дом виноват, что оставил Алекс одну. В той квартире. В этом смысле он расслабился. Стал неосторожным.

И кое-что не изменилось – Дом по-прежнему пользовался теми же тайниками. Разве он ей не задолжал?

Алекс забрала все. Наличные тоже.

И теперь ничего не осталось. Деньги ушли на погашение различных долгов, чтобы выиграть ей еще немного времени. Хотя и меньше, чем ожидала Алекс, учитывая, что сумма была ошеломляющей и, казалось, способной изменить ее жизнь. В итоге она почти ни на что не повлияла.

Наркотики тоже закончились. Это произошло почти мгновенно.

Алекс предполагала, что кража останется незамеченной или, скорее, что Дом заметит, но по какой-то извращенной причине не будет возражать. Что он воспримет это как ожидаемый убыток, издержки бизнеса.

А может быть, в глубине души Алекс понимала, что все портит, понимала, как плохо это может