Последняя книжная вечеринка - Карен Дюкесс

– Против? – сказал он, как будто его это позабавило. – Я не думаю, что это будет проблемой. Если, конечно, ты не напеваешь себе под нос во время работы.

– Такого за собой не замечала.

– Хрустишь суставами?

Я поежилась:

– Ни за что.

– Жуешь жвачку?

У меня в кармане была пачка «Ригли».

– Только у себя дома, – ответила я.

Он издал бодрый возглас «Ха!» и сказал:

– Я знал, что мы прекрасно поладим.

Обаятельные шутки Генри развеяли мои тревогу и сомнения о том, что, устраиваясь на эту работу, я совершаю ошибку.

Вручив мне толстую кипу бумаг и пачку карточек для записей, Генри попросил меня обобщить и рассортировать написанные от руки заметки, которые он собрал для написания статьи в двух частях о сооружении канала в Кейп-Код. Также он попросил меня просмотреть документы Инженерных войск США и составить хронологию ключевых событий.

Материал был достаточно сухой, но мне понравилось, что тема серьезная, и я с удовольствием погрузилась в подробности выемки грунта и ликвидации обломков и мусора. Я работала, Генри щелкал на своей печатной машинке, пока его не прервал звонок от специалиста, занимающегося проверкой фактов. Инженер сейчас проверял статью в рубрику «Город говорит» о капитане порта Труро. Все шло гладко, пока они не начали обсуждать, каким термином лучше назвать воду в момент перед тем, как прилив сменяется отливом. Генри написал «самая низкая вода», в то время как проверяющий настаивал на «стоянии малой воды». Мой отец был заядлым рыбаком, и я знала, что они оба не правы. Не зная, стоит ли мне вмешиваться, я понимала, что сижу слишком близко, чтобы просто сделать вид, что я ничего не слышу. Поэтому я прошептала:

– Это называется «стояние прилива».

Лицо Генри просветлело, как будто я освежила его память и подсказала выражение, которое он с самого начала и хотел использовать. Это была ничего не значащая мелочь, но меня приободрило то, что я подсказала Генри два слова, которые потом появятся в «Нью-Йоркере».

Приехав на работу во второй день, я с огорчением нашла записку, в которой было сказано, что Генри и Тилли весь день будут в отъезде и что я должна продолжить бумажную работу, в смысле приводить в порядок его записи. Оставшись в доме одна, я работала быстро. При этом я обнаружила удивительный факт. Огаст Бельмонт, энергичный промышленник, который финансировал строительство канала Кейп-Код, оказывается, также построил и первое метро в Нью-Йорке. Я продолжала сортировку бумаг. Они были невыносимо скучными. Тут были справки о выплаченных авторских гонорарах, счета, квитанции, несколько писем от Малькольма, которые я сама набирала когда-то на машинке, и несколько писем, которые я писала Генри. Было приятно, что он счел их ценными и не выкинул, хотя они, возможно, просто лежали в папке с остальными документами, связанными со второй частью его мемуаров.

Закончив работу, я села за стол Генри и положила пальцы на клавиши его старой пишущей машинки, представляя, как я торопливо набираю начало рассказа. Несмотря на угрызения совести, я открыла средний ящик стола, надеясь найти там что-нибудь интересное. Однако там не было любовных писем или дневника. Обычный беспорядок из мелочей, который и ожидаешь увидеть в ящиках старого стола – скрепки, мелкие монеты, карандаши и несколько визиток местных заведений, отеля «Топ Маст Резорт» и ресторана «Кэп-эн-Джозис».

Я спустилась вниз в холл и прошла в комнату Фрэнни. Без кип его одежды, набросков и красок, раскиданных в художественном беспорядке, комната стала еще больше похожа на детскую по сравнению с тем последним разом, когда я была здесь. На краю деревянной кроватки (только теперь я заметила, что это была детская кровать на колесиках) лежало выцветшее лоскутное одеяло в сложенном виде. Полки над небольшим столом сохраняли отпечаток его мальчишеских лет, проведенных у моря, – высушенный мечехвост, половинка раковины моллюска, рогатка и рамка с фотографией, на которой юный Фрэнни стоит перед корзиной с граблями для ловли моллюсков и, кажется, ужасно собой доволен.

Я открыла ящик стола и нашла несколько кассет. Тут был Джон Горка, Нэнси Гриффит и несколько музыкантов, о которых я даже не слышала, несколько рулонов папиросной бумаги. Я просмотрела пачку старых фотографий, где Фрэнни был запечатлен в подростковом возрасте. Он выглядел скорее как хиппи, чем как ученик элитной школы. На одной из фотографий – вероятно, это было в «Шоэте» – Фрэнни держал Джереми на плечах, и они оба были немного смещены в сторону, как будто вот-вот упадут. Фрэнни здесь был беспечным и озорным, как будто частная школа предоставляла ему огромное разнообразие правил, которые он был счастлив нарушить. Глядя на выражения их лиц, я представляла себе взрыв хохота, который должен был прозвучать перед их падением. Джереми с длинными запутанными волосами казался ей на этом снимке беззаботным. Не было в нем этого нынешнего налета серьезности. Я невольно завидовала тому, насколько им было комфортно вдвоем.

Услышав, что снаружи к дому подъехала машина и с громким хлопком открылась дверь, я быстро положила фотографии на место. Из окна я увидела пикап на дороге, подошла к лестнице и посмотрела вниз на первый этаж:

– Здравствуйте?

Я услышала шаги, а затем увидала, как в прихожую зашла девушка с большой пачкой блокнотов в руках. Она была высокой и элегантно худой. Ее темные волосы были на удивление коротко подстрижены – практически классическая мужская стрижка полубокс с выбритыми висками. Одета она была в черную майку, зеленые штаны, какие нередко носили художники, в ушах были серебряные серьги-каффы. Ее лицо с темными глазами и тонкими чертами было женственным и миловидным, но его выражение было суровым. Я предположила, что она лишь на пару лет старше меня, но не думаю, что я хоть когда-либо в своей жизни сумею выглядеть так же независимо.

Она посмотрела на меня:

– А ты еще кто такая?

– Я ассистентка Генри, Ева.

Я спустилась вниз и протянула ей руку, чтобы поздороваться, но она бросила взгляд на блокноты, намекая, что этот жест неуместен. Она переложила их из одной руки в другую, так чтобы они упирались в бедро. Теперь она держала их одной рукой, но так и не протянула мне свободную руку в ответ.

– Как он тебя нашел? – спросила она.

– Издательство «Ходдер энд Страйк», – сказала я, а затем добавила, пытаясь впечатлить ее: – А еще я подруга Фрэнни.

– Что, вы и сейчас дружите? – спросила она с вызовом. Я теребила потертые края своей фиолетовой толстовки с надписью «Кейп-Код», которую я захватила сегодня утром, когда выходила из дома. – Ты настолько не вписываешься… в образ.