Последняя книжная вечеринка - Карен Дюкесс

Тилли поставила руки на бедра:

– Отлично! Ставь стол, где хочешь, но это совершенно не имеет смысла. Как только здесь будет больше десяти человек, ты уже ничего не увидишь. Разве что узнаешь, кто у нас будет самый большой любитель выпить.

Генри вздохнул и вышел на крыльцо заднего двора. Бросив быстрый взгляд в мою сторону, Тилли продолжила, как будто я с самого начала была включена в эту беседу:

– Ты, наверное, думаешь, что мы уже давно должны были разобраться с этим, но ссоры во время планирования книжной вечеринки – это такая же славная традиция, как и сама вечеринка. Но то, что в этот раз мы начали ссориться так рано, – это просто немыслимо. – Она налила чашку кофе и поставила ее рядом со мной. – Генри любит видеть сразу всех гостей, чтобы первым отгадать, кто есть кто.

– Но разве вы не будете знать своих гостей? Разве это не ваши друзья, которые приедут, чтобы отпраздновать выход книги?

– Это будет не просто книжная вечеринка, это будет «та самая» книжная вечеринка, – сказала она.

– Простите, я не понимаю.

Тилли охотно объяснила. Каждый раз на выходные по случаю Дня труда они с Генри устраивали большую костюмированную вечеринку, чтобы отметить годовщину своей свадьбы. Все одевались в костюмы персонажей книг. В результате Генри превратил костюмированную вечеринку в соревнование, утверждая, что первому, кто отгадает всех персонажей вечеринки, вручат приз. Как будут выбирать победителя – это всегда было как-то непонятно, но Генри весь вечер проверял, расспрашивал и записывал свои идеи в маленький блокнот до тех пор, пока в какой-то определенный момент – обычно, когда все были уже слишком подшофе, чтобы с ним спорить, объявлял победителем себя.

– Единственный раз, когда он был действительно озадачен, – сказала Тилли, – это когда вторая жена его брата оделась героиней романа Джудит Крантц «Я покорю Манхэттен». Не секрет, что лучший способ запутать Генри – это выбрать персонажа из современной прозы, но люди нашего круга редко обращаются за вдохновением к списку бестселлеров.

– Костюмы бывают обычно очень продуманные, – продолжала Тилли. – Наши – одни из лучших. Когда Фрэнни был ребенком, мы одевали его в голубой комбинезон от «Доктора Дентона» и давали ему в руки фиолетовый мелок.

– Как мило, – сказала я. – «Гарольд и фиолетовый мелок» – одна из моих любимых детских книг.

– Да, это действительно было мило, пока он не начал рисовать на стенах. Тот еще сорванец, уже тогда. Впрочем, ты это и без меня знаешь.

Этот комментарий застал меня врасплох. Много ли она знала о том, что случилось между мной и Фрэнни? Прежде, чем я успела ответить, Тилли открыла дверь в свой кабинет и напоследок сказала:

– Ты, конечно же, приглашена.

Затем она зашла в кабинет и закрыла за собой дверь.

Тем утром Генри больше не упоминал о вечеринке – большую часть времени он провел за печатной машинкой, работая над, по его выражению, «цветущими пышным цветом недочетами». А я продолжила читать об Огасте Бельмонте и его квесте под названием «закончить канал Кейп-Код раньше Панамского». До вечеринки, которая должна была состояться в воскресенье, на День труда, оставалось больше месяца, то есть у меня было достаточно времени, чтобы придумать себе хороший костюм.

Днем, когда я приехала домой, мама сидела за столом и читала «Архитектурный дайджест». В отличие от Тилли с ее длинными волосами и богемным видом моя мама выглядела совершенно провинциально. Короткие темные волосы были приглажены и аккуратно заправлены за уши. Безупречный педикюр – ногти покрашены красным лаком, ноги покрыты мягким загаром, создающим приятный контраст с простыми белыми шортами. Где-то на непростом пути материнства она растеряла все черты той талантливой девушки, которая когда-то тусовалась на Манхэттене с музыкантами и композиторами.

Мама спросила, как прошел мой день, и я сказала, что Тилли пригласила меня на вечеринку гораздо более крупную, чем та коктейльная вечеринка, которая традиционно проходит в июне. Мама отложила журнал и внимательно посмотрела на меня:

– Тебя позвали на книжную вечеринку?

– Ты о ней знаешь? – удивилась я.

– Конечно, – ответила она. – Я читала об одной из них в рубрике «Город говорит» еще несколько лет назад.

14

Список гостей постоянно претерпевал изменения – имена добавляли, затем вычеркивали. Последняя версия, которая лежала там же, где и всегда, на кухонном столе, включала в себя стандартный список друзей Генри и Тилли – тех самых, которые регулярно приходили на ужин или играли здесь в теннис и нарды. Также там значились издатель и редактор Тилли, несколько художников и скульпторов, которые на протяжении многих десятилетий проводили лето в Уэлфлит-Вудс, несколько художников из Провинстауна, среди которых был отец Лэйн, Эрик Бакстер. Было там совсем незначительное количество неместных, среди которых были Уинтроп и Трейси Грей. Я предположила, что последние двое – это брат Генри и его вторая жена – те самые, которые подпортили себе репутацию в глазах Тилли, угадав героиню романа Джудит Кранц.

Я была приятно удивлена тем, что в список также были включены некоторые местные частные предприниматели. Здесь были Боб Уортингтон, владелец ресторана «Блэксмит Шоп Ресторан», Патрициия Зонненшайн и Барб Гринн, известная супружеская пара. Они уже давно были вместе и владели частной фирмой ландшафтного дизайна. Несколько раз в месяц они приезжали, чтобы подстричь неопрятную траву вокруг дома Тилли и Генри. Самым неожиданным в списке был Дики Комптон, риелтор из Труро. Это был человек, который каждый день облачался в летний костюм из светлой льняной ткани и надевал галстук даже в самую жуткую жару. Каждое лето Дики в какой-то определенный момент заезжал в дом моих родителей под видом дружеского визита, но не особенно скрывая, что хочет узнать, не желают ли они продать свою недвижимость.

– Дики Комптон тоже ваш друг? – спросила я у Тилли. Однажды утром по какой-то необъяснимой причине она стала обсуждать список гостей со мной, когда я спустилась на кухню за чашкой кофе.

– Близкий друг? Едва ли. Однако то, что он человек творческий – чистая правда, – сказала Тилли, толкая бедром дверцу старой посудомоечной машины, чтобы захлопнуть ее. – Он управляется со швейной машинкой так же виртуозно, как Ицхак Перельман со скрипкой Страдивари.

Она ушла в свой кабинет и закрыла дверь до того, как я успела спросить еще что-то. Такой обмен фразами был обычным для нашего общения. Разговоры с Тилли часто заканчивались высказываниями, которые могли бы стать прекрасными заключительными репликами в