Крепость на Пристанской - Василий Иванович Еловских
Книгу Крепость на Пристанской - Василий Иванович Еловских читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но когда на трибуну вышла Валя Каменьщикова — восьмой выступающий, зал притих. Заведующая клубом всякий раз на кого-нибудь да «наводила» критику. Критиковала и резко, и напористо, порой даже со слезливой дрожью в голосе, и колхозники охотно слушали ее.
— Сегодня обсуждаются вопросы производительности труда. Выступающие тут правильно говорили, что это важные вопросы. Очень важные. И правильно ругали тех, кто плохо работает в колхозе. Но дело вот какое… У нас в деревне есть товарищи, которые, понимаете ли, вообще нигде не работают. Самые настоящие тунеядцы. Самые злостные. Это Николай Метелица и Пономарев Александр. Живут бесстыжие на колхозной земле, а в колхозе не работают. И вообще нигде не работают. Только халтурят да пьянствуют.
— Верно! — крикнул, привскочив с места, паромщик Семеныч.
— И мой Петро с ними компанию водит.
Она поглядела на мужа, он сидел на втором ряду у стены. Даже с трибуны было видно, как Петр побледнел, насупился и метнул на Валю испуганный взгляд.
— Говорят, не надо выносить сор из избы. А куда ж его девать, копить, что ли? Я за Петра выходила, как за порядочного человека. А что получилось? С парома сбежал. Легкую жизнь начал выискивать.
— С тобой туды идет, — фальшиво недовольным голосом проговорила Машка Портнова.
— Потом, правда, в бригаду поступил, — продолжала Валя, стараясь показать, будто не слышала реплики Портновой. — И хоть говорит мне, что работает, а по-моему уже не работает.
— Второй день не выходил, — подтвердил мужской голос из зала.
— Во как муженька-то честит, — проговорила Марфа-вековуха, самая старая женщина в деревне.
Проговорила явно осуждающе.
— Так, значит, ты на мужика свово действуешь, — опять сказала свое Машка Портнова и хихикнула.
По Машкиной морде видно: шибко баба довольнешенька, что Валя честит мужа своего. И до смерти хочется Машке, чтобы побольше разгорелся скандальчик.
— Тянут Петра в болото его дружки-приятели.
— Сам-то он тоже ничего себе, — сказал Семеныч.
— Сам он, как человек, в общем-то неплохой. Только ржавчиной слегка покрылся. Отскоблить бы эту ржавчину. Я вот пытаюсь да что-то… не получается. Видно, всем надо. Заставить его надо по-настоящему работать. Чтобы без пьянки и без прогулов, безо всяких фокусов.
Петр морщился и ерзал на скамье, будто на гвоздях сидел.
Она помедлила. Ей вспомнилось… В прошлую пятницу с утра муж ушел куда-то. Уже обедать пора, а его нету. У Пономарева и у Метелицы Петра не было. По дороге встретился паромщик Семеныч. Он как-то странно захихикал:
— На Тоболе мужик твой.
— Что он делает?
— А пойди и сама полюбуйся.
— Секрет, что ли?
— Пойди, пойди.
— А ты-то почему не робишь?
— Паром изнахратился.
Возле парома на этом и на том берегах реки стояли парни и девушки. Разговаривали, смеялись, что-то кричали. У всех рюкзаки. Многие девушки в штанах.
Пересекая реку, плыла лодка. Греб Петр. Подплыл к берегу, косо и испуганно глянул на жену, сказал грубовато парням и девушкам:
— А ну побыстрее! Я больше не поеду. Все, все садитесь. Не потопнем. От трусы!
Когда Петр высадил пассажиров и оттолкнулся веслом от берега, кто-то из парней крикнул ему:
— Хапуга ты все же!
Петр промолчал. На берег он поднимался, тяжело дыша и вытирая пот с лица рукавом рубахи.
— Что все это значит? — спросила Валя.
— Это значит, дорогая женушка, что я заробил шесть рубликов и тридцать копеек. Так, шаляй-валяй. И выпить, и закусить хватит. Ты чего так смотришь? А знаешь, когда ты сердишься, то вроде бы даже башше становишься, ей-бо!
— Интересно знать, от какой ты организации работаешь?
— Удилов и компания, — ухмыльнулся Петр. — Ну чего ты на меня напустилась? Я ж не задарма взял. Пятнадчик с носа. Подумаешь! Они хотели по пятаку… Только шиш я им за пятак повез бы. Извини-подвинься! Река-то здесь вон кака широка да быстра.
— Рехнулся ты, что ли?
— А они сами попросили. Паром-то ишь… А им туда надо. Это — городские. Ходят по всем дорогам, смотрят, поход называется.
— Вот как возьмут тебя за шкирку! И очень правильно сделают.
— «Возьмут». Я не зря взял, я заробил. А вот тетку Марфу задаром провез. Не буду же с тетки Марфы брать.
— Слушай, зачем ты изображаешь из себя наивного человека? Ведь все понимаешь, а свое делаешь.
Она не стала говорить о тех пятнадчиках. Критикнула бригадира Бойкина. Человек этот только воду мутит: муж у Каменьщиковой «не на уровне», какой из нее воспитатель, «не нуждаемся мы в таких клубных заведующих». И все за глаза. А в глаза Валю Степановной навеличивает, лебезит перед ней, пакостник. Валя не дает спуску Бойкину, так на исполкоме сельсовета и на собраниях пропесочивает, что с того пот градом. Поругала она колхозных и сельсоветских руководителей — «С таким начальством тунеядцам и Бойкиным лафа» — и сошла с трибуны.
Петра в зале не было, и у Вали стало погано на душе. Она уже ругала себя, что не сдержалась, так обрушилась на Петра.
Концерт художественной самодеятельности, который был после собрания, казался ей невыносимо длинным и скучным. Она представляла, как сейчас плюется, и ругается муж и мысленно спорила с ним. Стыдила его за то, что он не понимает ее. Сердится на жену и похваливает Бойкина. А Бойкин… Злыдень этот подпаивает Петра. Угощает понемножку брагой. А Петру только начать, тогда остановить его уже невозможно. По дороге от Бойкина он заходит в магазин, покупает поллитровку и заканчивает пир дома, в одиночку.
Петр лежал на кровати в костюме и ботинках, заложив за голову руки; он не повернулся, когда хлопнула дверь и вошла жена. Конечно, выпил уже. Валя почувствовала: Петр зол, зол страшно. Когда она разулась и села возле стола, он сказал не своим, хриплым голосом:
— Находилась, ораторша? Оплевала, опозорила мужа перед всей деревней и шлялась до ночи, хвостом виляла.
— Я не шлялась и тебя не позорила.
— Не позорила?! — крикнул он, не поворачиваясь к ней. — А как же понимать твою трепотню на собрании?
— Я хочу, чтобы ты стал настоящим человеком, Петр. Хочу и ничего не могу поделать.
— Я для нее не настоящий. Смотри-ка! Она настоящая, а я не настоящий. Все настоящие, только я один не настоящий!
— Не ори! Ты же сам знаешь, в чем твоя беда.
— Ремнем бы тебя излупцевать, чтоб и сесть не могла. Показать себя решила.
— Я не хотела себя показать.
— Не хотела. Шибко умной представляешься. Глядите, дескать, какая я умная, а вот с дураком живу.
Петр старался показать жене, будто обиделся
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин
-
Гость Татьяна30 июнь 08:13 Спасибо. Интересно ... Дерзкий - Мария Зайцева
-
Лена Субботина28 июнь 18:28 Книга понравилась, понемногу втягиваешься в повествование, читается легко, сюжет интересный... Лихоимка - Надежда Храмушина