Адвент - Ксения Сергеевна Букша

и вот как раз туда, рядом с задним мутным

стеклом, залепленным грязным снегом

Ане в тот самый день и удалось вместиться

на последнее сидячее место

и было это удачно

ибо дорога от кольца до кольца,

а спать хотелось до тошноты

и не хотелось стоять

и вот, Аня всё ехала и ехала к нему

а народ всё набивался и набивался в жестянку на каждом светофоре

на каждом повороте

стояли уже плотно, нависая над Аней

перед мостом водитель погасил свет

чтобы дорожная полиция, которая там

караулила

не усекла бы, как туго маршрутка набита

под самую крышечку, под самую жесть

а Нева тогда уже встала

и вот они стояли на мосту

не то чтобы в пробке

скорее на светофоре

проедут немного – снова встанут

толчки, дерготня, дребезжание всех сочленений

старенькой жестянки

сквозняки

Аня то просыпалась, то снова падала в сон

и вот при очередном толчке,

когда двадцать шестая дёрнулась

Аня открыла глаза и увидела напротив

молодого человека.

Чёрные жёсткие курчавые волосы,

лицо вроде южное – неизвестной породы

и сонное, и помятое, и какое-то измученное

может, с похмелья, или ночь не спал,

или заболевает

усталое лицо, но живое

он обхватил свой рюкзак, прикрыл глаза

и Аня разглядывала его,

а маршрутка их подбрасывала

и вот так пока Аня его разглядывала

и пока маршрутка их подбрасывала

он вдруг приоткрыл глаза и улыбнулся ей

слегка, хотя никто его не заставлял

да ещё и вроде как бы подмигнул,

чисто инстинктивно, чтобы себя подбодрить, видимо а маршрутка подбросила их в такт

его улыбке

и Аня тоже ему улыбнулась

они оба были сонные, помятые

замученные

но оба сделали эти маленькие инвестиции

а маршрутка задребезжала

а он неожиданно рассмеялся,

на манер хрюканья

и маршрутка, которая уже неслась в оледенелых сверкающих плоскостях

(пискарёвский – энергетиков)

вдруг встала на светофоре

и их синхронно бросило вперёд

а потом маршрутка снова рванула

и их синхронно кинуло назад

и вот на этом их вдруг прорвало —

они расхохотались оба

громко и весело, уже как будто сил полно

как будто поддали смеха

поворот – и он повалился на Аню

снова поворот – скользкое шоссе —

Аня упала на него

все в маршрутке уже на них поглядывали

и они, улыбаясь друг другу, молча решили,

что смеяться хватит

и сделали, не сговариваясь, такие серьёзные, постные щи

что через три секунды их снова закоротило, фаза-фаза

неуправляемый гогот, фееричный, неприличный

они долбились друг в друга, слипались от смеха

до тошноты, до полуобморока

Аня рыдала от хохота, согнувшись пополам

и, пытаясь разогнуться, видела сквозь слёзы, как несутся мимо фонари

в радужно-фиолетовых коронах

и потом на конечной они вывалились, там дул жёсткий ветер

над Бестужевской и авторынком

рвал в клочья прямо

а в темноте зеленели под фонарями

ледяные бугры, посыпанные песком и солью

и помаргивали тёплые ларьки

в мутно-жёлтой, мутно-фиолетовой

глубокой темноте

они ничего не сказали друг другу,

только рукой он ей помахал

а она ему кивнула, и разошлись

на сердце у Ани было легко-легко

в голове пусто. Она пошла вдоль

по Бестужевской

по студёной Бестужевской

выла вьюга над институтом Альбрехта,

где делают протезы

циничный чувак не звонил Ане

а может, потом позвонил, но Аня не отвечала

это осталось неизвестным

потому что Аня к нему в то утро не пошла

она шла мимо, дальше и дальше

по Бестужевской,

радуясь пустоте и свободе

и думая, что до работы ещё три часа

и она успеет даже поспать, если захочет

а когда начало немного рассветать

Аня дошла до метро

и там, в кафе «Шаурма»,

над пластиковым стаканчиком

со слабеньким сладеньким чаем

и пластиковой палочкой,

Аня вскрыла свой старенький мобильник

выковыряла симку

выбросила её в снег

и купила новую за полтинник

и больше она никогда уже не ездила

на маршрутке 26

и не виделась с тем стрёмным чуваком,

который жил на Бестужевской

потом у неё была тяжёлая зима

болезни, безденежье и прочее

но как-то так получилось, что именно тот хохот без причины

повернул её житуху к лучшему

пришла весна, настало лето

Аня нашла свою первую приличную работу

стала жить так, как ей нравится

но, кажется, никогда

да и не кажется, а никогда больше она так

не смеялась

и до этого никогда

это точно

9

С вечера у Стеши была температура, и поутру пришёл доктор. Это был частный доктор, точнее, очень даже государственный – работал он в больнице, притом кардиологом, но к Ане со Стешей приходил как частный педиатр, однако деньги брал через раз. Звали его Иван Саныч, он был довольно-таки молодой, невысокий, не то чтобы полный, но весь мякенький; действовал уверенно и спокойно; казался немного меланхоличным, но при случае умел рассмешить. Между прочим, он откуда-то знал целую кучу никому не известных детских стишков.

– Бедный ёж Кирюха заболел у нас, – сказал Иван Саныч Ане с порога, разматывая шарф. – Плохо слышит ухо? Плохо видит глаз? Чего болит? Блевали?

– Один раз стошнило, – сказала Аня.

– М-м, – сказал Иван Саныч, разуваясь и катясь в ванну. – Это вот сейчас вирус такой ходит. Довольно мерзкий вирус, даже очень, и почти все цепляют бактериальные осложнения. Но большинство блюет много раз, так что вам повезло. – Стеша! Привет! – сказал он Стеше и присел у матрасика. – Давай мне тебя. Я тебя сейчас схвачу.

– Привет, – сказала Стеша. – Как поживает Шеф?

– Отлично, – сказал Иван Саныч, помогая Стеше сесть и внимательно глядя на неё. – Сейчас покажу новую серию. А ты пьёшь хорошо? Чем тебя мама поит?

– Клюквенным морсом.

– М-м! – Иван Саныч мечтательно вздохнул. – Дело хорошее… – он приложил к Стешиной горячей спине стетоскоп. – Ложку, – попросил он у Ани. – Ага-а-а… Давайте так. Если сегодня вечером будет ещё один температурный пик, тем паче если… м-м… если будет плохо сбиваться, бледненькая и всё такое, то не думайте и прямо сегодня начинайте антиблевотик. Если же будет к вечеру получше, позвоните мне, договорились? – Иван Саныч вытащил мобильник и понажимал на нём кнопки. – А теперь наш звёздный видеоблогер по имени Шеф… Тот мяучит, этот лает, пыль полнеба застилает…

Звёздным видеоблогером Иван Саныч звал своего пса, на проделки которого Стеша очень любила посмотреть. В обещанной «новой серии» Шеф на лету ловил камень, находил