Другая. Видеть мир не глазами, а сердцем - Элой Морено

– Почему вы не стали продолжать? – спросила она.

– Потому что мне было очень больно.

– Именно, – ответила она с широкой улыбкой, почесывая нос.

Я ничего не понимала.

Она сидела молча несколько мгновений.

– Вы перестали давить, п-п-потому что пострадали бы – дерьмо! – от последствий. Ч-ч-чем сильнее давишь, тем б-б-больнее, так ведь?

– Да.

– Вы с-с-сами являлись источником своей боли, – сказала она таким тоном, словно открыла вселенскую тайну.

Луна поправила шляпу на голове:

– Вот так и устроен этот м-м-мир. Просто большинство людей еще не готовы это увидеть.

– Я не понимаю, Луна.

– Это нелегко, – ответила она, слегка приподнимая шляпу. – Мне поначалу тоже было сложно разобраться. На протяжении многих лет я страдала от в-в-всевозможных болей, как физических, так и душевных, и именно последние я никак не могла понять. Тем более что бывали дни, когда все происходило ровно наоборот: я просыпалась, чувствуя себя счастливой, настолько счастливой, что многим – ну! – и не снилось. И самое с-с-странное, что, когда я была грустной, в-в-все меня понимали, а когда я чувствовала себя счастливой, все д-д-думали, что со мной что-то не так. Например, никто не понимал, как я могу радоваться накануне операции, к-к-которая неизвестно чем закончится. И н-н-наоборот, были моменты, когда я должна была чувствовать себя счастливой, но внутри меня вдруг будто с-сгущались тучи. Приходили разные психологи и пытались поставить диагноз: биполярное расстройство, шизофрения, кто-то оправдывал это БАС[8], кто-то – опухолью мозга и сильными препаратами, которые я принимаю. И так я жила месяцы, годы, пока однажды меня не осенило.

Она замолчала. У нее несколько раз дернулась шея, она поправила шляпу, съехавшую на затылок.

– Было воскресенье. Я проснулась, не желая дышать, не желая открывать рот, не желая говорить. Это была не обычная физическая боль, а такая, как будто мое тело вывернули н-н-наизнанку: у меня болело все, мне было больно, когда ко мне п-п-прикасались, мне было больно, когда со мной говорили, мне было больно, даже к-к-когда – ладно! – на меня смотрели, мне кажется, что сам воздух причинял мне боль. За весь день я так и не встала с постели.

Наступила ночь, и я сползла на пол, м-мечтая умереть. Именно там в тот с-с-самый момент мне пришла в голову мысль, которая изменила всю мою жизнь: не может быть, чтобы вся эта боль была только моей, должно быть, это боль множества людей.

Она замолчала. Почесала нос.

– Мы все с-с-связаны.

Я смотрела на нее, не зная, что сказать. Она смотрела на меня, улыбаясь.

По ее плечам прошел новый спазм.

– Это п-п-происходит со всеми нами, абсолютно со всеми. Мы в-в-все можем ощущать в своем теле чужую боль. Просто у большинства людей эти каналы связи ограничены временем и расстоянием, не до конца открыты. П-п-пока нас немного, но с годами все люди в этом мире станут такими же, как я.

Я молчала, не находя слов.

Что могло происходить там, внутри этой головы, которую пожирал рак, в этом теле, которое было измучено БАС и которое терзали разными лекарствами?

– Вы мне не верите, ведь так?

– Я даже не понимаю тебя, Луна, – призналась я.

– Попробую объяснить на нескольких примерах.

Польша

Женщина выходит из отеля, намереваясь вернуться в то место, которое ее так пугает. Она проезжает по маршруту, который уже кажется слишком знакомым. Действительно, она была здесь вчера, но это что-то другое.

Вся эта поездка – сплошное ощущение дежавю, на которое она вчера не обратила внимания. Доехав до крутого поворота, она видит старый полуразрушенный дом. Она тут же ловит себя на мысли, что почему-то знает, что сразу за ним, в нескольких метрах, есть дорога, ведущая к каменному мосту через небольшую реку.

Проехав мимо дома, она видит поворот и съезжает с основной дороги. Впереди видна дорожка из мокрой глины, начинающаяся сразу за зданием. По ней она через несколько минут добирается до каменного моста через неглубокую речку.

Женщина останавливается, выходит из машины и оглядывается, не обращая внимания на дождь. Она была здесь, говорит ей сердце. Это невозможно, отвечает разум.

Именно в этот момент она снова вспоминает теорию Луны. Это невозможно, невозможно, повторяет она себе.

Она садится обратно в машину и возвращается на основную дорогу.

Примерно минут через пятнадцать она подъезжает к парковке, где останавливалась вчера. Там почти никого нет: только она и еще две машины на углу.

Она вдруг вспоминает о мужчине из кафе, который, кажется, хотел с ней поговорить, но почему-то не решился.

Она, конечно же, не знает, что этот мужчина сейчас сидит в одной из двух машин на стоянке. Он ждет ее с самого рассвета.

– Мы в-в-все связаны с другими людьми, хотя эта связь ограничивается временем и пространством.

– Я по-прежнему ничего не понимаю, Луна, прости.

– Например, если женщина забеременела, это счастье приходит также к ее мужу, к ее родителям, к ее друзьям, так?

Я кивнула головой.

– Итак, счастье передается от одного человека к другому. Каким образом? Никто этого не знает. Ясно только, что чем ближе друг другу эти люди, тем счастливее они себя ощущают.

Я снова кивнула.

– Но, с другой стороны, если ребенок рождается мертвым, эту боль также почувствуют отец, бабушки и дедушки, родственники, самые близкие друзья.

Она посмотрела на меня, почесывая нос.

– Да, это так.

– П-п-прекрасно. Это понять легко, потому что с этим мы сталкиваемся каждый день. Но даже в этих случаях никто не может объяснить, каким образом эти чувства передаются между людьми. Еще пример: когда мы причиняем боль любимому человеку, мы сами испытываем боль, п-п-потому что мы эмоционально привязаны к нему. Чем же? Невидимыми проводами? Какой-то энергией? Никто не знает. Или, например, если мать б-б-бьет или кричит на своего ребенка, в конце концов, она сама чувствует ту же боль, разве нет?

Я кивнула, едва сдерживая слезы.

– В-в-все это мы понимаем, потому что мы связаны с этими людьми на уровне эмоций. Но также мы з-з-знаем, что не чувствуем ничего подобного, когда что-то случается с незнакомыми нам людьми. Мы не впадаем в депрессию, когда незнакомого нам человека сбивает машина или когда землетрясение уносит тысячи человеческих жизней где-то в далекой стране. Мы м-м-можем на мгновение почувствовать грусть, но она очень быстро проходит, потому что между нами нет никакой эмоциональной связи. То же самое происходит, когда мы узнаем о смерти кого-то, с кем мы много лет не общались.

Я снова кивнула. Луна почесала нос и передернула плечами.

– Но