Девушка из книжного - Кэй Аоно

— И как мне поступить? — нетерпеливо переспросила я.

— Как-как. Как хочешь, так и делай. — Это все, что он сказал, да и то неохотно.

— Но ты же понимаешь, что значит поехать вместе в путешествие? Ты уверен в этом? — опять спросила я немного искаженным от эмоций голосом. — Я думала, мы встречаемся! Тебе нормально, что я уйду к другому мужчине? Что ты думаешь?

— Аки, а ты сама чего хочешь? Хочешь поехать? Не хочешь?

— Ну… я…

Я замолчала. Если он скажет «нельзя», я не поеду. Но не произнесла этого вслух.

— Или ты хочешь, чтобы я тебя остановил? — Мита словно прочитал мои мысли.

«Да-да, так и есть!» — хотела сказать я, но его голос прозвучал так отстраненно, что я промолчала.

— Аки, дело в том, что ты сама хочешь поехать. Просто не можешь об этом прямо сказать, потому что тебе меня жаль.

— Нет, неправда! — вырвалось у меня так громко, что парочка студентов, сидевших в глубине тихого кафе, посмотрела в нашу сторону.

Но тут я задумалась: наверное, это действительно было так.

Неужели?..

— Или ты, Аки, хочешь, чтобы мы поругались с Обатой? Чтобы я сказал ему не приближаться к тебе и заслонил тебя грудью?

— Нет…

Я не хотела бы, чтобы Мита так поступал, для меня важно было узнать о его чувствах. Мы встречались три года, и он ни разу не сказал мне, что любит, даже когда мы дурачились в постели и я пыталась в шутку заставить его признаться в любви. Поэтому я переживала. Все это время я задавалась вопросом, взаимны ли мои чувства, ведь это я ему сказала о симпатии и предложила встречаться.

— Ты жестока, если заставляешь меня принимать подобное решение. Это ведь твоя проблема, нет?

— Моя?!

— Только тебе решать, будешь ли ты продолжать со мной встречаться или порвешь со мной и пойдешь к Обате.

— Но что насчет твоих чувств? Разве я не дорога тебе? Почему ты меня не останавливаешь?

— Мои чувства? При чем тут они? Если бы у тебя, Аки, изначально были ко мне чувства, ты бы не отвечала на ухаживания Обаты и не стала бы даже ставить на кон отношения со мной. Ты сомневаешься, потому что у тебя есть чувства к Обате, а меня тебе просто жаль. Сначала сама мне предложила встречаться, теперь сама передумала.

Слова Миты глубоко врезались мне в сердце. Действительно, я пыталась, используя Обату, узнать, что чувствует ко мне Мита… Но лишь потому, что мне нравился Мита. По-настоящему нравился.

— Ты мне очень нравишься, но я совсем не понимаю, что ты испытываешь ко мне. И меня всегда это тревожило. Что ты обо мне думаешь? Почему согласился со мной встречаться? — Я решилась спросить то, что всегда хотела, но никак не могла. Страшно было услышать ответ. Руки, державшие чашку, слегка дрожали.

— Разве уже не все равно? — раздраженно сказал Мита.

— Нет, меня это очень давно беспокоит.

Да, Мита всегда такой. Как пугливая кошка: чем ближе к ней пытаешься подойти, тем больше она отдаляется от тебя. Даже если хочешь узнать истинные чувства, он никогда не скажет.

— Тебя поэтому он привлек? — бросил он отстраненно.

На мгновение я даже перестала дышать. Я попыталась как-то возразить, но слова застряли в горле. Возможно, все так и было, как сказал Мита… Но это не то, что я хотела от него услышать!

— Давай не обо мне, я хочу узнать о твоих чувствах, — повторила Аки, собравшись с силами.

— Какими бы ни были мои чувства, твои уже изменились. Ничего не поделать, — безразличным тоном произнес Мита.

Я была опустошена.

Мита отдалился. Хоть он и сидел передо мной, душой он был не здесь. Я была для него уже в прошлом.

Из моих глаз полились слезы. Мита удивился:

— Почему ты плачешь в такой момент? Ты же хочешь встречаться с другим. Это меня бросили. Тебе не о чем грустить. Иди к тому мужчине, который тебе нравится.

— Ты злишься на меня?

Лучше бы он злился, кричал, бил себя по груди — что угодно лучше, чем ледяное безразличие.

— Не-а. Мне только не нравится, что мы вынуждены вести этот разговор в подобном месте. — Голос Миты был спокоен.

— Нам больше не о чем говорить. — Он взял листок с заказом и пошел на кассу.

Аки осталась сидеть на диване, не в силах встать.

Дом с теплыми терракотовыми стенами, черный железный забор с античным дизайном вокруг него, оранжевые стены вестибюля с витражными окнами, прозрачный лифт в ретростиле — квартира находилась на четвертом этаже, по правую сторону от лифта, в конце коридора. Аки открыла дверь. Прохладно. Она сразу же прошла в гостиную — полупустая чашка кофе и разбросанные на полу газеты. Должно быть, Нобумицу в спешке с утра уходил из дома. Аки подняла газеты и, сложив их, убрала на журнальный столик.

Нобумицу говорил, что так спешил с женитьбой, потому что уже знал о своем повышении, он понимал, что потом будет очень занят на работе.

— Я подумал, что ты меня можешь бросить, если мы совсем перестанем видеться, хотя у нас все так хорошо складывается…

Один из старших коллег Нобумицу рассказывал, что был человек, который долго не появлялся дома из-за подготовки к выпуску журнала, а когда вернулся, его жена исчезла вместе со всеми своими вещами. Нобумицу в шутку сказал, что часто слышит о подобных случаях в индустрии. Но на деле, мне кажется, он боялся, что я опять сойдусь с Митой, пока он будет занят. Наверное, женитьба давала ему гарантии. Я согласилась, потому что мне нравилась такая честность. Мне было все еще больно от разрыва с Митой, и я почувствовала тогда некое облегчение от открытости Нобумицу. И его манера изо всех сил пытаться привлечь внимание тоже казалась довольно милой. Он очарователен, как щенок, который виляет хвостом. Когда я встречалась с Митой, я очень им восхищалась, но обычно не понимала, о чем он думает.

Хотя это тоже заставляло мое сердце биться быстрее.

С Нобумицу мы часто смеялись над одними и теми же вещами, злились на одно и то же. Нам очень легко общаться, словно мы старые школьные друзья. Думаю, это важно для долгосрочных отношений.

Однако его занятость на работе превзошла все мои ожидания. Он сказал, что не будет как тот коллега, у которого развалился брак, или как другие многочисленные сотрудники их фирмы, которые остаются на всю ночь на работе — пусть поздно, пусть только под утро, но он обязательно вернется домой. В действительности же у нас совершенно не совпадал темп жизни.

Первое время я не спала и ждала возвращения Нобумицу или ложилась спать раньше, но просыпалась, когда он приходил домой, и разговаривала с ним. Я считала, что мы, как молодожены, должны хотя бы иногда вести супружеские беседы. Но он признался, что ему тяжко оттого, что он вынуждает меня не спать и ждать его. И что он не хотел бы работать, постоянно беспокоясь о времени и моем здоровье, он переживал, что я могу навредить себе, если не буду спать. Поэтому я решила ложиться, не дожидаясь его. Я и сама чувствовала, что мне уже тяжело подстраиваться под его ритм жизни.

В итоге выходило, что я ложилась спать раньше него, а утром шла на работу, пока он еще не проснулся. Иногда, когда у меня вечерние смены, нам удается поболтать, но большей частью мы не пересекаемся. Даже по выходным очень редко у Нобумицу бывает хотя бы один свободный день, а если он и дома, то большую часть времени спит. Мы теперь крайне редко разговариваем. Меня это расстраивает.

Мы словно не супруги, а сожители.

Я думала: раз мы в браке, наши отношения будут углубляться, пусть мы и не так долго встречались до свадьбы. Но количество времени, проводимое вместе, не изменилось с тех пор. Скорее наоборот, даже уменьшилось. Нобумицу