И берег Вычегды родной (сборник) - Евгений Иванович Шашурин

– А тятя сказал, чтобы вы сначала свой хохол состригли, а потом пострижёт меня, – ответила я с вызовом.

Мне запретили ходить в школу, пока не подстригусь. Пропустила несколько дней, а потом тятя подстриг машинкой мои чёрные кудри.

Все посмеялись над рассказом и стали вспоминать свои истории из школьной жизни.

11

Редкие, мимолётные и случайные встречи с Зиной были для Ивана желанными и счастливыми мгновениями. Конечно, ему хотелось большего с полюбившейся женщиной. Он желал быть с ней всё время.

Представлял, как они гуляют по берегу Старой Вычегды, любуются красотой северной природы, как обнимает и целует любимую, и мечтал после освобождения увезти её к себе на родину.

Он даже не сомневался, что она будет его женой. В то же время, будучи человеком ответственным, понимал, что находится в заключении (до окончания срока Ивану оставалось около двух лет) и с ним может произойти всякое, а Зина – замужняя женщина. Он любит её, а потому обязан беречь и не допускать вольности в отношениях с любимой.

Для лагерного лазарета Иван покупал козье молоко, для чего ходил в посёлок на улицу Набережную. Проходя мимо дома, где проживала Зина, он втыкал веточки берёзы в поленницу дров. Её забавляли такие знаки внимания. Какой-то день, обряжаясь по хозяйству, она пошла по воду и увидела идущего навстречу Ивана. Сердце колыхнулось. От неожиданной встречи она почувствовала сильное волнение, восторг и даже остановилась в растерянности.

Иван шёл с бидоном. Увидев Зину, заулыбался, радостно замахал рукой и подошёл к ней. Это была непредвиденная, но такая желанная встреча для обоих. Они стояли друг против друга в смущении, не зная, с чего начать разговор. Счастливые, молодые, испытывали чувство взаимного влечения, желание быть рядом, ближе друг к другу.

Иван предложил помочь Зине принести воды. Спускаясь к реке, он рассказывал что-то весёлое, а Зина смеялась. Стеснение пропало, ей было легко, она была счастлива. Иван ловко зачерпнул с бревенчатого плота два ведра воды и вынес на угор.

– Спасибо, Иван, дальше я сама унесу.

– Зина, давайте я донесу воду до вашей улицы.

– Нет, нет, Иван, не надо. Не хочу разговоров, и так много себе позволяю.

Она взяла вёдра с водой и пошла к дому, а Иван остался на берегу. Желая большего общения, Иван написал письмо Зине и сумел передать. Они стали переписываться. В своих записках он красиво и поэтично признавался ей в любви. Зина осознавала бесперспективность каких-либо серьёзных отношений и была сдержанна в ответах, хотя чувствовала, что влюбилась.

Но у неё семья, пусть нелюбимый, но муж. Возможно, всё бы закончилось, и Зина, сдерживаемая брачными узами, отказала бы Ивану во внимании, оставив в памяти тёплые дружеские отношения. Но жизнь распорядилась по-своему.

12

Зина, как обычно, пришла на работу. У ворот проходной её встретил начальник лагеря и вручил повестку в особый отдел.

– Зинаида Николаевна, вас срочно вызывает начальник отдела Повидаев. По поводу связи с заключённым Шашуриным.

– Какая связь? Ну, общаемся иногда, не более того.

– Идите, там разберутся.

Зина шла по деревянным мосткам, проложенным поверх водосточной канавы, вдоль дороги, если дорогой можно назвать укатанный телегами грунт, и размышляла.

Она никак не могла понять, что страшного произошло. Редкая переписка и кратковременные встречи. Неужели это может служить поводом для вызова в особый отдел?

Какие-либо отношения заключённых и вольнонаёмных не поощрялись и даже были наказуемы, но эти вопросы решались начальником лагеря.

Значит, здесь что-то другое. Но что? Она вышла на перекрёсток улиц Сталина – Парковая, к двухэтажному деревянному зданию Гулжелдорстроя, в котором и располагался особый отдел. Через дорогу от него, на высоком берегу Старой Вычегды и впадающей в неё речки Берёзовой, среди молодых сосен возвышались ели с мощными стволами и густыми тёмно-зелёными кронами. А на крутых берегах, словно свечи, стояли берёзы. Видимо, поэтому и улицу назвали Парковая.

Женщина-секретарь проводила Зину в отдел. Она вошла в кабинет, поздоровалась.

Кроме Повидаева, там находился ещё один работник в форме, судя по звёздочкам – младший по званию.

– Проходите, присаживайтесь, – пригласил начальник. И после паузы продолжил: – Зинаида Николаевна, в наш адрес поступило заявление от вашего супруга, где он указывает, что вы встречаетесь с заключённым Шашуриным. Это правда?

Зина даже встала от неожиданности. Она растерялась, но овладела собой.

– Бывает, вижу на работе. Иногда разговариваем при встрече. Между нами ничего нет.

Сидевший рядом сотрудник ехидно «бросил»:

– Знаем вас, баб, и знаем, чего надо. Мало гражданских, так они к зэкам лезут. Не хватает им нормальных мужиков, проститутки!

Зина стояла, опустив голову. Ей было очень неприятно слышать обвинения особиста, а кроме того, резануло слух незнакомое слово. «Что это и кто это?»

Начальник отдела говорил что-то о морали гражданского населения по отношению к осуждённым, а в заключение сказал:

– С сегодняшнего дня вы уволены с работы. Ваш друг помещён в карцер, и, вероятнее всего, вы с ним долго не увидитесь. Можете идти.

Зина вышла. Секретарь поджидала её и сразу вручила приказ об увольнении. Зина только одно успела прочитать: «Уволена за связь с заключённым…». Расписалась и вышла на улицу. Ей было очень обидно.

Она с ненавистью думала о муже. «Зачем он так сделал? Хоть бы спросил о чём! Какая связь? Не целовались ни разу!»

Зина перешла дорогу и оказалась в парке. Она шла между деревьями, видя под ногами только землю, засыпанную прошлогодней листвой и сосновыми иголками. Мысли путались…

– Как всё гадко! Несправедливо! А что с Иваном? Что теперь делать?

Зина вышла на высокий берег Старицы.

Перед ней открылся прекрасный вид на заливные сенокосные луга, берёзовые рощи, раскинувшиеся по другую сторону реки, на фоне голубого безоблачного неба. Она вспомнила, как в детстве вместе с колхозной бригадой работала здесь – на Игнашенской пожне. Подростками они помогали взрослым: косили траву, ворошили и загребали свежее сено, метали в стога. Зина улыбнулась.

Зина присела на пенёк и долго любовалась приречьем Старицы, слушая птиц – необыкновенное музыкальное сопровождение прекрасной природы. Вдруг у неё сложились строки:

Ты – не Двина, тем более – не Волга.

Течёшь ты медленно, красиво, но недолго!

Воспоминания из детства, свежий воздух соснового бора и великолепие природы сделали своё дело. Она почувствовала тёплый прилив, который, как родительская ласка, дуновением тёплого ветерка обнял её.

Многое передумала Зина и приняла для себя решение уйти от мужа. Куда? Она и сама не знала.

«Почему он семейные