Дух мадам Краул и другие таинственные истории - Джозеф Шеридан Ле Фаню

ежедневно, хозяева возвращали визиты. Юная леди Мардайкс понравилась всем. Да иначе и быть не могло. Однако на том и прекратилось налаживание дружбы между Мардайкс-Холлом и соседскими домами. Под тем или иным предлогом сэр Бейл отклонял визиты, за которыми могло последовать установление более теплых отношений. Говорили, что он ревнует молодую красивую жену. Но по большей части его отчужденность приписывалась давней, хорошо всем известной причине: упрямому негостеприимству и угрюмости характера. Вскоре на широких аллеях Мардайкс-Холла не слышалось больше ни скрипа колес, ни топота копыт.

Сэру Бейлу нравилось жить затворником; а его жена, по выражению юных соседок, «настолько потеряла голову из-за этого неблагодарного грубияна», что с радостью предпочитала ничем не нарушаемое общение с мужем шумной суете светского общества. «Что она только в нем нашла», недоумевали те же строгие критики, не понимая, почему ради него красавица согласилась «похоронить себя заживо» в унылой глуши.

Так прошло больше года. Леди Мардайкс была довольна – можно было бы сказать, что она счастлива, если бы не одна тень, омрачавшая ее отношения с мужем. Этой тенью был Филип Фельтрэм.

Глава XXII

Сэр бейл напуган

С первого же взгляда леди Мардайкс почувствовала невыразимое отвращение к Фельтрэму. Это была не просто антипатия, к ней примешивалась немалая доля страха. Хотя она и нечасто виделась с Филипом, страх у нее в душе не угасал ни на мгновение, и в конце концов она взмолилась перед сэром Бейлом, чтобы тот отослал секретаря, предлагая выплачивать ему содержание из собственных средств, которые отходили ей согласно брачному договору. В свое время сэру Бейлу тоже не терпелось прогнать Фельтрэма. Но те времена миновали. Ничто не могло убедить баронета расстаться с секретарем. Вначале он просто отмалчивался и уходил от ответа, но однажды, раздраженный непривычным упрямством жены, он, к испугу бедняжки, впал в ярость и заявил, что, если она будет и дальше приставать к нему с подобными просьбами, он бросит ее и навсегда уедет из страны. Такая вспышка гнева напугала леди Мардайкс тем более, что до сих пор сэр Бейл всегда был примерным, любящим мужем. Леди Мардайкс разрыдалась и два дня не выходила из комнаты. Сэр Бейл отправился по делам в Лондон и отсутствовал почти неделю. Эта ссора была первым облачком, замутившим безмятежное небо их супружеской жизни.

На первый раз дело уладилось миром, но вскоре у леди Мардайкс нашлись другие поводы для беспокойства. Вскоре после возвращения сэра Бейла из Лондона случилось происшествие, напомнившее ей о предмете недавней ссоры.

Гардеробная сэра Бейла располагалась довольно далеко от спальни; он любил вечерами сидеть там за чтением, изредка покуривая трубку. Однажды ночью, когда дом погрузился в тишину, а сэр Бейл еще не лег, из гардеробной донесся настойчивый звон колокольчика. Так отчаянно трезвонить мог только человек, охваченный смертельным ужасом. Этот звон улышали леди Мардайкс и горничная. Накинув халат, молодая леди в величайшей тревоге помчалась по длинному коридору в гардеробную сэра Бейла. Маллард, дворецкий, подоспел туда раньше хозяйки и отчаянно дергал за дверь, но она была заперта изнутри. Едва леди Мардайкс подбежала к двери, та распахнулась, и женщина влетела в комнату.

Сэр Бейл, бледный, как привидение, стоял у стола, сжимая в руках шнурок колокольчика, и дрожал от страха. Филип Фельтрэм со зловещей улыбкой на устах сидел, развалясь, в кресле хозяина. На мгновение молодой женщине подумалось, что Фельтрэм покушался на жизнь ее мужа. Она не могла иначе истолковать увиденное.

Леди Мардайкс, рыдая, упала в объятия мужа, а он, поглаживая ее по голове, в который раз уверял, что об убийстве не было и речи. Дела обстояли совсем иначе.

– До самого смертного часа, – говорила впоследствии кузине леди Мардайкс, – не забуду я гнусного выражения на лице Фельтрэма.

Сэр Бейл так никогда и не поведал жене, что же произошло между ним и секретарем в запертой комнате, не объяснил, отчего на его лице застыло выражение смертельной муки. Он сообщил ей только одно: Фельтрэм, дескать, попросил об аудиенции, чтобы объявить о том, что не позднее чем через год он намерен покинуть Мардайкс-Холл.

– Я знаю, ты рада это слышать. Но если бы ты знала о нем все, то, может быть, горевала бы вместе со мной. «Проклятия, как цыплята, – говорит пословица, – где бы ни летали, всегда вернутся домой на насест». Дурные поступки человека оборачиваются против него самого. Так что, милая, закончим этот разговор. Твое желание исполнено, о моя dis iratis[2].

Видимо, во время памятной беседы в гардеробной произошло нечто такое, что до крайности обострило отношения между сэром Бейлом и Фельтрэмом. С того дня они почти не разговаривали, а если им случалось обменяться парой слов, то слова эти были краткими и холодными, точно баронет с секретарем едва знакомы.

Однажды, гуляя во дворе, сэр Бейл заметил Фельтрэма, облокотившегося о парапет над озером. Баронет робко приблизился и произнес:

– Я вот о чем думаю. Если мы – то есть я – если я и впрямь задолжал старому Требеку, пора бы с ним рассчитаться. Я был болен, совсем память потерял. Но все обернулось к лучшему, и надо расплачиваться. Время идет, и проценты по долговому обязательству могут нарасти немалые.

– Не стоит. Старик преподнес мешок вам в подарок. Он куда богаче вас и хочет помочь семье Мардайксов вернуть былой блеск. Полагаю, он уничтожил долговую расписку и ни в коем случае не примет уплаты.

– Никто не имеет права силой навязывать свои деньги, – ответил сэр Бейл. – Я его не просил. Кроме того, я, как вы знаете, был не в себе и помню все совсем не так, как, по вашим словам, обстояли дела. Моему воспаленному мозгу предстала фантасмагория, но, если верить вам, сказочным колдуном был всего лишь старый Требек.

– Человек отвечает и за то, что он намеревался сделать, и за то, что он, по собственному мнению, сделал, – цинично ответил Фельтрэм.

– Получается, я отвечаю за все, что произошло в моем воображении между мною и мерзким старым гномом? Но я все равно обязан расплатиться с Требеком, раз уж это его деньги. Вы можете договориться с ним о встрече?

– Взгляните вон туда. Старый Требек только что причалил к берегу. Он заночует в «Святом Георгии и Драконе», чтобы с утра пораньше погнать свой скот на голден-фрайерсскую ярмарку. Можете сами с ним поговорить.

С этими словами Фельтрэм удалился, предоставив сэру Бейлу самому улаживать дела с богатым фермером с Клустеддских гор.

Со двора к пристани вела широкая парадная лестница. Сэр Бейл спустился и поприветствовал достопочтенного фермера. Это