Крейсер «Суворов» - Александр Ермак

социалистическими эфиопскими и ангольскими друзьями по всему миру из нее все соки выжал. Россияне трудятся за гроши в своем коммунистическом концлагере, все отдают друзьям и партэлите – света белого не видят, одни соцсоревнования до упаду…

Вадим не дослушал: освободился от руки, как ему казалось, сумасшедшего старичка и быстро пошел прочь.

Поразила Белаша не только встреча с этим бывшим соотечественником, о котором он старался много не думать, но и с китайцами: они смотрели на советских матросов со всех сторон. Не ожидал Вадим, что в Африке может быть столько китайцев. Почти в каждом магазинчике, в каждой лавке – китайцы, китайцы, китайцы…

Вежливые смуглолицые упаковали ему купленную африканскую маску в газету. Вадим не обратил на обертку никакого внимания. Однако при входе на корабль дежурный офицер сорвал с маски бумагу с китайскими иероглифами и выбросил в специальный мешок:

– Не положено заносить на борт иностранную литературу…

Белаш порадовался, что никто не видел, как ему пытался «промывать мозги» несчастный старичок-эмигрант, и теперь по поводу этого «инцидента» не нужно было объясняться…

Устранив угрозу захвата власти наемниками империализма и выполнив тем самым свой интернациональный долг, крейсер «Суворов» покинул Мапуту. На радость всему экипажу корабль направился не обратно на Сокотру: взяли курс на остров Маврикий, который находится недалеко от Африки, прямо за Мадагаскаром.

Вадим помнил, как на горизонте показалась черная точка, которая быстро превратилась в изумрудное, ядовито-зеленое пятно. Оказалось, что весь Маврикий покрыт буйной тропической растительностью.

Перед заходом в Порт-Луи, местную столицу, корабельная газета «На боевом посту», как и перед заходом в Мапуту, выпустила номер с легендой корабля и информацией о стране захода. Белаш читал тогда и удивлялся, что в Порт-Луи принимают наш корабль. Ведь островное государство Маврикий присоединилось к США в бойкоте Московских Олимпийских игр, протестуя тем самым против ввода советских войск в Афганистан в 1979 году.

Однако никакой недружелюбности мавричане не проявляли: заправили крейсер водой, загрузили провизию, дали возможность сходить в увольнение. Уже более равнодушно Вадим заметил, что и в Порт Луи торговцы все те же – китайцы.

Прогуливались по городу так же, «пятерками». Некоторые сообразительные, не потратившие свою валюту в Мозамбике матросы купили в Порт-Луи джинсы, которые в Союзе, как и пластинки, стоили у спекулянтов никак не меньше средней месячной зарплаты:

– Настоящая «Монтана»!

У Белаша же, после «растраты» в Мапуту, маврикийских рупий хватило только на зонтик-автомат, который он купил для матери, на фломастеры для сестры и на фото-майку для себя – щеголять дома после ДМБ. Все купленное было большой редкостью в Союзе.

А вот после Маврикия «Суворов» пошел уже обратно на Сокотру. В свободные минуты Белаш стоял у борта, любовался и черными дельфинами, сбивавшимися в стаи по двести-триста штук, и серыми, которые, держась парами, то шли рядом с кораблем, то, играясь, выпрыгивали прямо у самого форштевня, режущего воду перед кораблем. В тихую погоду было также любопытно наблюдать, как из создаваемой кораблем волны выпрыгивают летучие рыбки и долго-долго порхают над водой. Ночью они иногда даже залетают на борт «Суворова», и тогда утром на палубе можно найти их крылышки. Все остальное съедают несколько запрещенных к содержанию на корабле кошек. Их матросы выпускают ночью из тайных «шкер» прогуляться, подышать свежим воздухом.

А в один из дней на мачту сел огромный орел. Как он оказался посреди океана, было непонятно. Сидел орел на мачте потом целую неделю, не двигаясь. Жуть как притомился, видать, бедолага…

На Сокотру хотелось вернуться побыстрее. Потому что запас отечественного курева у всех закончился, а импортных сигарет за драгоценную валюту, конечно, никто не покупал. Так что все начали вспоминать, кто куда когда-то окурок заныкал. В одном из кубриков даже пиллерс спилили, в который несколько поколений «годков», не слезая со «шконки», «бычки» бросали.

Действительно, на Сокотре крейсер поджидал сухогруз с сигаретами и почтой. Все получили сразу по пачке писем. Вадим читал свои, рассортировав по датам на штемпелях. Писали одноклассники из армии и одноклассницы, оставшиеся по прежним адресам. Больше всего, конечно, пришло писем из дома. Их Белаш сразу узнавал по почерку на конверте: сестренка аккуратно выводила буквы. Она писала под диктовку матери и отца:

«Дома у нас все хорошо. На заводе тоже: по-прежнему гоним брак, но нам обещают премию, как и в прошлом году… Это у Гали брак, а у меня комар носу не подточит… Но премию им в этот раз не дадут, потому что дадут почетную грамоту. У него уже их пятый десяток набирается…

Здоровье неплохое, отцу путевку должны дать в дом отдыха по профсоюзной линии. Маму отец на море посылает, а та одна ехать в Сочи боится. А вместе у них отпуск по времени не получается…»

Лилька вставляла и от себя:

«Подружка уговорила сходить с ней в дом культуры на дискотеку. Фу, парни все пьяные, шатаются. И девчонки не лучше – вульгарные, не то что в институте, куда я поступать буду. Эти, наверное, из ПТУ. Все в коротких юбках, курят, губы накрашены. Где они столько помады берут? В магазинах, ведь, ее нет. Скорее всего, у цыганок на рынке покупают…

Помнишь Фугаса и Горилку, которые после школы сразу попали в колонию? Так вот, недавно обоих выпустили – у них срок вышел. Их уже в военкомат вызывали, должны были в армию забрать, в «стройбат», наверное. Но они на днях пьяного мужика так избили, что у него голова раскололась – восемь рублей у него отобрали. Их арестовали, теперь уже лет на семь во взрослую тюрьму пойдут. Хорошо, что их во дворе не будет. А то страшно вечером ходить…»

И снова обо всех:

«Заказали для тебя на радио песню в передаче «Солдатская почта». Слышал ли ты? Понравилось ли?»

Вадим только улыбнулся. Может песня и прозвучала по всесоюзному радио, но до Индийского океана, конечно, не долетела…

Пришло письмо и от друга – Федора. Здоровье у него поправлялось, и он собирался восстанавливаться в техникуме:

«Как раз ты со службы вернешься, снова вместе будем учиться. А потом нас ждут большие стройки, новые города…»

Вадима радовало, что друг выздоравливал и по-прежнему был полон энтузиазма. Только у Белаша теперь были совсем не геодезические планы…

Вместе с почтой, куревом, привезли и новые запасы провизии.

– Опять с червями… – морщились матросы.

Увы, пока еду доставляли к Сокотре, многие продукты портились. Так что прежде, чем есть хлеб, приходилось