Жизнь гейши. Мемуары самой известной гейши в мире - Минеко Ивасаки

Такой бешеный ритм при жалких трех часах сна было трудно выдерживать, но я как-то умудрялась. Я считала, что майко не подобает дремать на людях, так что никогда не спала, если была одета в костюм, даже во время полета на самолете или поездки на экспрессе. Это была одна из главных сложностей.

Однажды я присутствовала на показе мод: в одном универмаге демонстрировали кимоно. Поскольку я не была одета как майко, то позволила себе ненадолго ослабить контроль. Я была настолько вымотана, что заснула стоя. Но я не смыкала глаз. Они были широко раскрыты.

21

Я ВСЕГДА СОЖАЛЕЛА О ТОМ, что с пятнадцати лет перестала изучать школьные предметы. Я не понимала, почему в Нёкобе не преподают науки. И еще меня очень тревожило отсутствие в программе английского или французского. Получается, что нас готовили выступать перед мировыми лидерами, но не давали средств для общения с ними. Это казалось мне совершенно нелогичным.

Вскоре после своего дебюта в статусе майко я отправилась в Кабукай и подала официальную жалобу об отсутствии обучения языкам. В Кабукай меня не поняли и посоветовали нанять репетитора, что я и сделала. И все же, будучи ученицей в карюкай, я получила необычное образование, которое вряд ли могла получить где-либо еще. Я познакомилась с детьми блестящих и успешных людей, многие из которых стали моими верными друзьями.

Мои географические границы расширялись куда медленнее, чем интеллектуальные горизонты. Я редко выходила за пределы нашего квартала. Мама Масако так же сильно опекала меня, как когда-то тетушка Оима. Гион-кобу расположен к востоку от реки Камо, центральной водной артерии Киото. Центр Киото, торговое сердце города, находится на другом берегу. До восемнадцати лет мне запрещалось переходить на другой берег в одиночку и покидать пределы квартала без сопровождающего.

Моими проводниками во внешний мир стали клиенты. Они же порой были и моими настоящими учителями. Однажды меня позвали на одзасики в отяя «Томиё». Прием устраивал один из наших постоянных клиентов – дизайнер костюмов для театра Но Каё Вакамацу. Господин Вакамацу был известен своей любовью к нашему миру в целом и к гэйко – в частности.

К встрече с ним я подготовилась. Поставила бутылку сакэ на поднос, отодвинула дверь и сказала «оокини», что вообще-то значит «спасибо». Но мы это слово используем в качестве «извините». Вечеринка была в разгаре, и господина Вакамацу уже окружало семь или восемь моих старших сестер.

Одна из них сказала:

– Ты неправильно открыла дверь.

– Извините, – ответила я.

Я закрыла дверь, чтобы попробовать снова. Никто не сделал мне замечания.

Я снова сказала «оокини» и вошла.

– Ты неправильно вошла.

А потом началось: «Поднос надо держать совсем не так», «Бутылку с сакэ следует брать по-другому».

Чувствуя закипающее раздражение, я все же пыталась сохранить самообладание. Снова вышла в коридор и собралась повторить все, как полагается.

Окасан «Томиё» отозвала меня в сторону:

– Минэ-тян, что происходит?

– Мои Онэ-сан любезно объяснили мне, как делать все правильно, – ответила я.

Я знала, что на самом деле они просто издеваются. И хотела посмотреть, как далеко зайдет дело, прежде чем окасан или гость решат вмешаться.

– Да что ты, – сказала она. – Они же тебя дразнят. Иди в зал и не обращай на них внимания.

На этот раз ни одна из Онэ-сан не сказала ни слова.

Господин Вакамацу вежливо попросил меня принести ему большую каллиграфическую кисть, палочку сухой туши и камень для перетирания. Я сделала, как было велено. «Разведи тушь, пожалуйста», – сказал он. Я потерла палочку о камень и аккуратно добавила нужное количество воды. А когда тушь приобрела подходящую консистенцию, обмакнула в нее кисть и передала гостю.

Тогда господин Вакамацу попросил заводилу, госпожу С., встать перед ним. Она была одета в белое кимоно с хвойным узором. Господин Вакамацу поднял кисть и посмотрел ей в лицо.

– Вы все безобразно повели себя с Минэко, но я считаю, что зачинщица именно вы.

Кисть несколько раз мазнула по ее кимоно, оставляя широкие черные росчерки.

– Уходите все. Я больше никогда не хочу видеть ни одну из вас. Пожалуйста, уходите.

Гэйко стайкой прошуршали вон из зала.

Окасан прибежала на звук их суетливого отступления.

– Ва-сан (так господина Вакамацу звали знакомые), что здесь случилось?

– Я не потерплю такой низости. Пожалуйста, больше никогда не заказывайте мне никого из этой компании.

– Конечно, Ва-сан. Как пожелаете.

Этот случай произвел на меня сильное впечатление. Мне одновременно стало и грустно, и радостно. Грустно от того, что мои Онэ-сан так со мной обращались. Я боялась, что впереди меня ждет много подобных инцидентов. Но доброта Ва-сана меня ободрила. Я почувствовала, что не одинока. Он не только заметил, что мне неловко, но даже заступился за меня.

Ва-сан был невероятно хорошим человеком. На следующий день он отправил в отяя три кимоно и парчовый оби для госпожи С. Подобные поступки навсегда внушили мне любовь к нему. Он стал одним из моих любимых клиентов (гохиики), а я – одной из его любимых майко.

Некоторое время спустя я разговаривала с двумя другими девушками, которых он часто приглашал скрасить его одзасики.

– Ва-сан так добр к нам, может, сделаем ему что-то приятное? Например, подарим что-нибудь?

– Замечательная мысль. Но что?

– Хммммм, – мы все крепко задумались.

А потом я улыбнулась.

– Знаю!

– Что?

– Давайте сделаем из него битла!

Они посмотрели на меня, ничего не понимая.

– А что такое битл?

– Увидите. Я знаю, что делать, не сомневайтесь.

На следующий день после уроков мы втроем сели в такси, и я велела водителю ехать в магазин, расположенный на углу улиц Хигасиодзи и Нидзо. Как только мы затормозили перед магазином, мои приятельницы принялись хихикать. Это был магазин париков. Ва-сан был абсолютно лысый, так что я подумала, что парик будет клевым подарком. Выбирая парик, мы беспрерывно хохотали. Наконец остановились на цвете блонд. Мы так и не придумали, к чему он будет крепить шпильку.

Вскоре он позвал нас на одзасики. Волнуясь, мы внесли подарок в комнату и положили его перед Ва-саном. Церемонно поклонившись, одна из подруг произнесла небольшую речь:

– Ва-сан, мы вас сердечно благодарим за вашу доброту к нам. Чтобы выразить свою благодарность, мы кое-что вам принесли. Пожалуйста, примите этот подарок как знак нашей привязанности и уважения.

– Надо же! Ну что вы, не стоило!

Он развернул сверток и несколько минут с недоумением разглядывал его содержимое. Но