Жизнь гейши. Мемуары самой известной гейши в мире - Минеко Ивасаки

– Понятия не имею, – ответила она.

– Но я по-прежнему не все умею. Не знаю даже «Гионкоута» («Балладу о Гионе»). Неужели мне придется все время быть на вторых ролях? Когда я начну учиться, чтобы дорасти до уровня солистки? Все происходит слишком быстро.

Однако удержать приливную волну было невозможно. Она продолжала толкать меня вперед. Теперь я официально стала майко и больше не ходила в «Фусаноя» за заданиями. Приглашения на одзасики поступали непосредственно в окия, и расписание для меня составляла мама Масако.

Моим первым заказом в статусе майко стало посещение одзасики в «Итирикитэй», самом знаменитом отяя в Гион-кобу. В приватных залах «Итирикитэй» прошло немало важных исторических встреч и событий, так что этот отяя приобрел флер легендарности. В некоторых романах и пьесах «Итирикитэй» часто фигурирует как основное место действия, и это не всегда идет на пользу Гион-кобу. Дело в том, что авторы вымышленных историй склонны поддерживать сплетню, что в карюкай якобы ищут работу куртизанки, а гэйко проводят ночь со своими клиентами. Как только подобная сплетня проникает в массовую культуру, она начинает жить своей жизнью. Насколько я понимаю, в других странах есть исследователи Японии, которые принимают эти ложные представления за чистую монету.

В тот вечер, входя в банкетный зал, я ни о чем подобном не подозревала. Одзасики устраивал магнат Садзо Идэмисцу. Он пригласил кинорежиссера Дзэндзо Мацуяму и его жену, актрису Хидэко Такаминэ. Когда я пришла в отяя, Яэко уже была на месте.

– Это твоя младшая сестра? – спросила госпожа Такаминэ. – Какая очаровательная!

Яэко изобразила одну из своих фирменных тонких улыбок.

– Вот как? Вы считаете, она очаровательная? А что именно кажется вам в ней милым?

– О чем вы говорите? В ней все чудесно.

– Ой, ну не знаю. Наверное, это оттого, что она так юна. Но, сказать по правде, на деле она та еще штучка. Не дайте ей себя обмануть.

Я ушам своим не верила. Ни разу до этого дня я не слышала, чтобы «старшая сестра» уничижительно высказывалась о «младшей» в присутствии клиентов. На мгновение я почувствовала резкий укол сожаления, что моей Онэ-сан не стала Сатохару. Она ни за что не выкинула бы ничего подобного.

Следуя своей давнишней привычке убегать от опасности, я извинилась и вышла. Я была уже слишком взрослой, чтобы прятаться в кладовой, так что направилась прямиком в дамскую уборную. Такого унижения, да еще в присутствии незнакомых людей, я не могла вынести. Оказавшись в одиночестве, я принялась было плакать, но сразу же заставила себя остановиться. Так не пойдет. Взяв себя в руки, я вернулась в банкетный зал и продолжала вести себя так, будто ничего не произошло.

Через несколько минут Яэко атаковала снова.

– Минэко получила такой высокий статус только потому, – заявила она, – что ее поддерживают очень влиятельные люди. Она ничем не заслужила своего счастья, так что, думается мне, длиться оно будет недолго. Не удивлюсь, если очень скоро о ней все забудут.

– Тогда вам надо ее защищать, – сказала добрая госпожа Такаминэ.

– Еще чего, – ответила Яэко.

В этот момент в комнату заглянула накаи отяя, милая женщина по имени Бу-тян.

– Извините, Минэко-сан, вам пора на следующую встречу.

В коридоре она недоуменно посмотрела на меня и спросила:

– Что за муха укусила Яэко? Она ведь твоя Онэ-сан, так? Почему она говорит о тебе такие гадости?

– Если бы я знала… – только и ответила я. Объяснять суть наших отношений с Яэко пришлось бы слишком долго.

– В общем, следующий гость – наш постоянный клиент, так что ты, наверное, сможешь немного расслабиться.

– Спасибо. То есть оокини, – поправилась я.

Бу-тян проводила меня в другой зал.

– Позвольте представить вам Минэко-тян. Она совсем недавно стала майко.

– В таком случае, добро пожаловать, Минэко-тян. Дай-ка на тебя посмотреть. Какая ты красивая. Хочешь выпить сакэ?

– Нет, спасибо. Пить спиртное до двадцати лет запрещено законом.

– Даже немножко не выпьешь?

– Нет, я не могу. Но могу сделать вид. Можно мне, пожалуйста, чашу?

Эта сцена напоминала кукольное чаепитие.

– Вот, держи.

– Спасиб… то есть оокини.

Я почувствовала, что немного расслабилась. И поняла, что готова вот-вот расплакаться.

– Ну что ты, что ты, дорогая, что с тобой? Я чем-то тебя расстроил?

– Нет, извините. Это ерунда, ерунда.

Я не могла рассказать ему, что до слез меня довела родная сестра.

Мужчина попытался подбодрить меня, сменив тему.

– А чем ты больше всего любишь заниматься, Минэ-тян?

– Я обожаю танцевать.

– Как хорошо. А здесь ты как оказалась?

– Пришла.

– Откуда?

– Из соседнего зала.

Мужчине мой ответ показался очень забавным.

– Нет, я имею в виду, где ты родилась?

– В Киото.

– Но ты говоришь на общем диалекте.

– Я еще не избавилась от акцента.

Он улыбнулся моим сумбурным речам.

– Я знаю, киотский диалект трудно усвоить. Можешь говорить, как тебе больше нравится.

Я запуталась в диалектах и ответила на смеси сразу двух. Мужчина продолжал улыбаться.

– Минэ-тян, ты сегодня меня покорила. Надеюсь, ты будешь считать меня своим другом и поклонником!

Какой приятный мужчина. Позже я узнала, что он – директор «Усио Электрик» и зовут его Дзиро Усио. В тот вечер Усио-сан поднял мне настроение и вернул уверенность в себе. И все же я не могла сбросить с себя отрицательное влияние Яэко. Наши отношения как майко и Онэ-сан были значительно менее тесными, чем принято, но минимальные правила хорошего тона мне все же приходилось соблюдать.

Например, одна из обязанностей майко – регулярно наводить порядок на туалетном столике своей Онэ-сан. Поэтому однажды, вскоре после моего миседаси, я остановилась возле ее дома на улице Нисиханамикодзи по дороге из школы. Я никогда не бывала здесь прежде.

Служанка, которая, низко склонив голову, чистила пол в прихожей, показалась мне смутно знакомой. Это была моя мама. Она вскричала:

– Ма-тян!

Но тут в комнату вошла Яэко и заорала:

– Это та самая сука, которая продала нас и убила Масаюки!

Я почувствовала резкую боль в груди. И чуть не заорала в ответ: «Я убью тебя!», но мама перехватила мой взгляд и ясно дала понять, что надо сдержаться, чтобы еще больше не усугубить ситуацию. Разрыдавшись, я выбежала из дома Яэко и больше никогда туда не возвращалась. Правила приличия не стоят таких мучений.

20

Я ДАВНО ПРИВЫКЛА СЧИТАТЬ СЕБЯ занятым человеком, но теперь события развивались так быстро, что я начала терять над ними контроль. У меня едва хватало времени, чтобы продохнуть: уроки в Школе Нёкоба, репетиции танцев