Общество самоубийц - Рэйчел Хэн

— Поверить не могу, что ты не догадываешься. Мальчики, наверное, просто не замечают таких вещей, — хихикнула Опал.

Класс потихоньку переставал болтать о своем и возвращался к наблюдению за спектаклем.

— Я видела, как она смотрит на тебя, прямо-таки слюнки пускает. Даже удивительно, что ты не обратил внимания.

В тот момент Дуайт мог перевести взгляд на свою тетрадь с аккуратно сделанным домашним заданием. Мог выйти в туалет и застрять там до той поры, пока не придет учитель — этим способом он пользовался чаше всего, — или просто промолчать. Но, похоже, он разглядел в глазах Опал жажду крови и решил, что на сей раз не он ее настоящая цель. Вероятно, его подкупила лукавая заговорщицкая интонация в голосе Опал, то, что она смотрела на него так, как будто он ее друг. И ему ужасно захотелось оправдать ее доверие.

— Кто? — проговорил он уже смелее. — Кто это?

— Она очень застенчивая. Вы идеально друг другу подойдете.

Теперь она смотрела не на Дуайта, а куда-то ему за спину.

Он повернулся, и весь класс вместе с ним. Все они уставились на Лию, которая сидела за своей партой неподвижно, как соляной столп.

Лия смотрела на одноклассников с легким интересом, словно сквозь волшебное стекло. В детстве ей иногда казалось, что ее окружают персонажи и декорации сказочного спектакля, который поставлен для неведомого зрителя согласно какой-то внутренней логике, совершенно неуловимой для самой Лии. И вот сейчас как раз был один из таких моментов.

— Я ведь угадала, правда, Лия? — теперь Опал говорила громче, в голосе ее прорывалось напряжение. — Ты же в него давно влюбилась. Можешь меня не благодарить, я и так знаю, что вы, голубки, без меня совсем бы пропали — так и продолжали бы молча вздыхать друг по другу.

Лия никак не отреагировала, будто вообще не слышала, что там Опал такое несет. Дуайт переводил взгляд с одной девочки на другую.

— Может, покажешь ей, чего ты стоишь, а, Дуайт? — Опал внезапно встала на ноги, и металлические ножки ее стула заскрипели по натертому мастикой полу. Она обвела взглядом одноклассников, и те послушно захохотали, кто-то одобрительно засвистел. — Ну же, поцелуй ее. Чмокни в щечку.

Опал надвигалась на Дуайта, а тот старался отодвинуться подальше. Его смелость испарилась. Он вцепился тощими белыми пальцами в край парты. Лия заметила, что ногти у парня серые от грязи и такой же длины, как у нее.

Опал остановилась перед ним.

Дуайт больше не смотрел на Опал. Он уставился на Лию, все так же раскрыв рот, словно рыба. Лицо у него было даже бледнее обычного, если такое вообще возможно.

— Я не влюблена в Дуайта, — сказала Лия.

Слова ее прозвучали гораздо холоднее, чем она намеревалась. Презрительно. Будто все происходящее было какой-то детской глупостью. Она всегда так говорила — вероятно, поэтому у нее и не было друзей.

Опал резко развернулась к Лии.

— Конечно, влюблена, — сказала она весело и поглядела на прочих мальчишек и девчонок, которым полагалось подтвердить ее слова. — Мы все видели, как ты на него пялишься. Ну, дорогуша, не разочаровывай нас.

Ее группа поддержки согласно кивала, хихикая и ерзая на стульях. Опал снова повернулась к Лии.

— Ну и вообще, после смерти твоего недосотенного брата тебе явно нужна поддержка.

Дуайт не шевелился. Опал схватила его за руку. Парень послушно встал на ноги и позволил подтащить себя к Лии, будто скотину на ферме. Зрители разразились криками. Дуайт еще никогда не слышал от одноклассников таких приветственных воплей — во всяком случае, когда дело касалось его. Ради него так радостно не вопили.

Они встали перед Лией. Дуайт уставился туда, где на ее плечо падали густые волосы. Он стоял так близко, что чувствовал ее запах.

— Ты что, так и будешь стоять? — прошипела Опал.

Дуайт послушно наклонился вперед, поближе к гладкой щеке Лии, и вытянул губы трубочкой, как показывают в кино. Глаза он закрыл — может, дожидался, что коснется ее щеки и все вокруг закричат и зааплодируют, а Лия крепко его обнимет?

Но губы Дуайта так и не дотронулись до ее теплой кожи — Лия врезала ему со всей силы. И класс заполнил звук удара.

Он напомнил Лии про ледоход на весенней реке, который она как-то раз видела: огромные льдины отрывались от основного массива, и течение уносило их прочь. А потом Дуайт падал назад, на спину, путаясь ногами в металлических ножках стульев и локтем врезаясь в доски пола. И вот он растянулся на полу, а по его лицу течет что-то влажное и горячее.

Лия стояла над поверженным парнем, медленно разжимая кулак. Мир, казалось, замедлил движение, пытаясь прорваться к ней сквозь защитное стекло, втянуть ее в эту выдуманную вселенную, где дразнятся одноклассники, а бледный, как мел, парень, пахнущий чем-то кислым, жарко дышит ей в лицо. Внутри Лии всегда тлел огонек гнева, то и дело грозивший разгореться всерьез, но сейчас он пламенел вовсю, наполняя ее жаром.

И внезапно Лии стало недостаточно того, что враг повержен и губы у него разбиты до крови. Она навалилась сверху, одной рукой вцепилась в тощее плечо, а другую сжала в кулак и врезала по прямому веснушчатому носу. Она словно видела внутри него скелет, тоненькие косточки, сцепленные между собой, конструкцию настолько безупречную, что ее это бесило. Она ударила еще раз, потом еще и еще…

Только когда учителя наконец оттащили Лию, в ее уши прорвался визг и плач одноклассников, она почувствовала, что костяшки пальцев у нее скользкие от крови, а на коленях синяки.

Ее уводили из класса, и мальчишки и девчонки шарахались в стороны. Некоторые плакали. Кое-кто сидел за партами, застыв в безмолвном испуге. Никто не посмел встретиться с Лией взглядом — никто, кроме Опал, которая успела занять свое место и теперь, казалось, просто спокойно ждала начала урока. Опал смотрела Лии прямо в лицо и в уголках ее губ пряталась довольная усмешка, словно она наконец получила подтверждение, которого давно ждала. Словно она всегда знала.

Неприятность — так это назвала Лиина мать. По Уджу сложно было догадаться, насколько она сильна. Это от матери Лии достались поджарая фигура, узкие плечи и мягкие грустные глаза. Уджу ходила легко, словно ступала по битому стеклу или по воде, все ее движения всегда были размеренными и осторожными. Она казалась очень хрупкой, особенно когда стояла рядом со своим мощным мужем.

Но когда Уджу говорила, игнорировать ее не удавалось