Луч солнца - У Тейн Пхей Мьин

— Только четвертого? А остальные дети не трудятся?

— Младших учительница пока не подпускает к цветам. Но они с любопытством и завистью смотрят, как работают старшие. Они знают, что нужно подрасти и хорошо учиться, тогда они будут произведены в садовники.

— Что ж, учительница неплохо придумала. Лишний стимул к учебе.

— Видишь? На каждой грядке табличка с именем ответственного за нее ученика. Дети соревнуются, кто вырастит лучшие цветы. Работая в саду, они учатся любить и уважать труд своих родителей. Наставница их так считает: дети должны знать, как нелегок труд крестьянина, сколько надо сил вложить, чтобы вырастить хороший урожай.

— Конечно, любовь к труду воспитывается с детства.

— Да, я тебе скажу, что это незаурядный педагог. О ее опыте можно долго рассказывать. Крестьянские дети, сам знаешь, помогают родителям не только в поле, но и, если надо, стоят на базаре за прилавком. Крепко достается от нее тому, кто похвастался, что выторговал у покупателя вместо пяти пья десять.

— Что же плохого в том, что он сумел продать по более высокой цене? Главное, чтобы деньги отдал родителям. Он же их не присвоил?

— Нет, не присвоил. Да только она считает, что жадность — отвратительная черта в человеке, что с ней надо бороться с самого раннего детства, прививать чувство меры и справедливости.

— Что ж, может, она и права.

— Поначалу с ней не соглашались, у родителей были к ней претензии. В каком крестьянском доме вырученные торговлей деньги будут лишними? Немало трудов и нервов стоило учительнице убедить родителей в своей принципиальной правоте.

Из того, что увидел и услышал, я вынес впечатление, что здесь работает способная учительница, умелый садовод, думающий, умный воспитатель. Она заслуживает, чтобы имя ее стояло рядом с именами учеников на табличках в саду да и на школе тоже.

— А вот и ее дом, — указал мой друг на здание рядом со школой.

Мы было уже миновали его, когда нас кто-то окликнул. Я обернулся. Нас догнала какая-то женщина. Присмотревшись, я сразу же узнал ее.

— Я из сада вас заметила. Идемте же ко мне.

— Познакомьтесь. Это мой друг У Со Найн. Бывший судья. Сейчас на пенсии.

— О! Это вы! — изумленно воскликнула моя старая знакомая, свидетельница по давнему делу о похищении. — Вы узнали меня?

— Конечно, узнал, Ма Лей. Как же не узнать, если вы почти не изменились с тех пор! Такая же красивая. Как вы здесь оказались? И давно?

— Уже больше трех лет. А из деревни Ньяунвайн уехала сразу же, как только закончилось то дело. Мне о ней неприятно вспоминать. Обратно даже не тянет. Я много переезжала. Здесь мне все нравится — место, школа, люди. Знаете что? Я приглашаю вас завтра к себе на ужин. С утра я буду на совещании по крестьянскому вопросу. Я должна на нем выступить. А вечером встретимся — расскажу вам обо всем. Согласны?

Мы, конечно, согласились. Быстро вечерело, и нам пора было возвращаться домой. Воспоминания вновь захватили меня. «Можно считать, что подозрения мои подтвердились, — думал я. — Значит, ее возлюбленный был как-то связан с похитителями. Иначе она не уехала бы из деревни, не убежала бы от своей любви».

— Уважаемые делегаты! Раньше я думала, что помещик — это человек, которому крупно повезло в жизни. Какое-нибудь счастливое стечение обстоятельств помогло ему приобрести землю и разбогатеть. И крестьяне должны быть благодарны ему за то, что он разрешает им пользоваться своей землей. Но потом я поняла свою наивность. Я поняла, что помещик — это паразит, который сам не трудится, но богатеет за счет труда бедняков. От зари до зари крестьяне работают в поле. На обильно политой потом крестьян земле вырастает рис, большая часть которого попадает в амбары помещиков. Кровью обливается сердце, когда думаешь об этой вопиющей несправедливости.

Громкоговорители далеко разносили голос Ма Лей. Делегаты бурными аплодисментами и гулом одобрения встретили ее выступление. Мне вспомнились амбары, полные риса, что стояли на заднем дворе отца ее возлюбленного. И словно послышался скрип крестьянских телег, груженных тяжелыми мешками с рисом, которые одна за одной медленно въезжали во двор богача Дуна.

— Чем больше богатств скапливается в руках помещика, тем сильнее разгорается в нем жадность. И нет такого преступления, на которое не пошел бы помещик ради дальнейшего обогащения. Поверьте мне, я это на себе испытала, — говорила Ма Лей голосом, полным страстной убежденности. Сотни крестьян-делегатов слушали ее, затаив дыхание.

Вечером Ма Лей доказала, что она не только отличный педагог и оратор, но и хорошая хозяйка. Дом ее наполнился ароматом всевозможных приправ, которые она приготовила для риса. Угощение было отменным, но желание узнать о том, как сложилась жизнь Ма Лей, заставило забыть о расставленных на столе блюдах.

— С У Со Найном мы старые знакомые. Мне от него нечего скрывать. Здесь, в деревне, о моей прошлой жизни люди не знают. Некому да и незачем раскрывать свою душу. Сегодня на совещании я сказала делегатам, что жизненный опыт заставил меня изменить прежние понятия о взаимоотношениях помещика и крестьянина. Я думаю, У Со Найн, вы поняли, о чем я говорю.

— Да, Ма Лей, я хорошо вас понял.

Ма Лей глубоко вздохнула и замолчала. По ее лицу было видно, как нелегко ей вспоминать о прошлом.

— После того как вас перевели в другой район, прибывший на ваше место работник провел новое расследование. Преступники понесли заслуженное наказание и попали в тюрьму. В этом нет ничего необычного.

— А что же необычного было в вашем деле? — спросил я.

— То, что тогда случилось, изменило всю мою жизнь. Я многое вдруг поняла. Поняла, что помещик, богатей, обуреваемый жаждой наживы, готов на любое преступление. Вы знаете, что мы с Маун Ауном любили друг друга. Мы же росли вместе. Но сейчас он далеко. Не знаю, встретимся ли когда-нибудь.

— Вы его по-прежнему любите?

— Не спрашивайте меня об этом. И разрешите не отвечать на ваш вопрос. Скажу одно: в том, что между нами произошло, в равной степени он виновен и не виновен.

— Мне это кажется странным. В том, что он виновен, у меня нет сомнения. Почему же тогда вы говорите, что он не виновен?

— Хорошо. Постараюсь вам объяснить. Будучи сыном помещика, Маун Аун по поручению отца ходил по домам крестьян-бедняков, забирал у них рис, проценты за деньги, полученные в долг. Ну что ж, жизнь есть жизнь. Он же сын своего отца и никуда от этого не мог уйти. Когда у него на глазах похитили мою маму, он пошел