Луч солнца - У Тейн Пхей Мьин

— А вдруг это была хитрость?

— Может быть. Мне трудно сказать. Не зная наверняка, не хочу винить его. Я ему благодарна за то, что он согласился помочь мне в трудный час. Но есть одно «но»…

— Что вы имеете в виду?

— Никто из односельчан, которые помогли мне, отдавая свои ценности, чтобы выручить из беды мою маму, не потребовал возмещения убытков. Вот что значит солидарность бедняков. «О, милая! И не вздумай отдавать, — говорили они. — Всю жизнь будешь расплачиваться. Нас же много, а ты одна». Разве можно забыть эту душевную щедрость?

— Поразительно! — воскликнул мой друг, слушая как завороженный историю жизни Ма Лей.

— И вот в тот самый момент, когда эти бедные люди без лишних слов отдавали свои последние драгоценности, отец Маун Ауна, помещик и ростовщик, потребовал вернуть стоимость браслета. Но это я еще могла бы простить. Ему было мало, что он обирал крестьян, отнимая у них большую часть урожая. Он пошел на неслыханную подлость, чтобы отнять у них и последнее.

— Какую подлость?

— Ну как же! Всю историю с похищением и выкупом он сам и подстроил. Но это еще не все. Член шайки Маун Вайн рассказал на суде, что браслет был не золотой, а из латуни. Вы можете себе представить, что творилось в зале, когда он об этом заявил?

— Это действительно подлость! — воскликнул я.

— Мама не выдержала всех этих испытаний и вскоре умерла. А я решила уехать из деревни. Судья советовал мне потребовать через суд деньги, которые я выплатила за браслет. Но я так устала от всего, что махнула на все рукой, собралась и уехала. Теперь вот занимаюсь детьми, садом и отдыхаю душой. Обрела как бы второе дыхание в жизни.

— А как же Маун Аун?

— Я не пыталась узнавать, где он, что с ним. Конечно, хотелось бы знать, было ли ему известно, что браслет латунный. Теперь я ему не верю. И часто вспоминаю слова дяди Сан Пхоу: «Этот своего никогда не упустит. Надо быть с ним очень осторожным». Он, я думаю, оказался прав. Дядя Дун сперва и слушать не хотел о нашей дружбе с Маун Ауном. Но, когда я пошла на учительские курсы, вдруг изменил тактику. Почему? Да потому, что ему нужна была моя зарплата! И любовь и счастье — все он на деньги перекладывал.

Ждала ли Ма Лей встречи с Маун Ауном? Или она навсегда выкинула его из сердца? Знал ли этот парень правду о браслете? Рассказ Ма Лей не дал ответа на эти мучившие меня вопросы. Наверное, Ма Лей сама хотела бы получить на них ответ.

Перевод К. Шаньгина.

СЕЙН СЕЙН

Сейн Сейн (настоящее имя — До Сейн Сейн) родилась в 1928 г. в г. Таравади; скончалась в 1972 г.

В первые послевоенные годы активно публиковала статьи, очерки, рассказы, стихи. Известна ее поэма в стиле «лей чхоу» — четырехстрофной форме, написанная сразу после трагических событий 19 июля 1947 г. — гибели национального героя Бирмы генерала Аун Сана и его товарищей от руки наемных убийц.

Первый роман — «Умный сын» — был отмечен премией литературно-художественного журнала «Шумава» (1954). Сейн Сейн — лауреат многих премий, в том числе Национальной литературной премии (1963 г., 1966 г.).

ПО ВЕЛЕНИЮ СЕРДЦА

Накануне я возвращался домой довольно поздно и только вышел на Главную улицу, как дождь усилился и мне пришлось прибавить шагу. Мои многочисленные друзья считают, что я живу в большой деревне, а местные жители считают, что это не деревня, а город. Здесь есть рынок, начальная школа, небольшой кинотеатр с соломенной крышей, где показывают старые фильмы. Есть даже электричество. Во главе населенного пункта — помощник мэра; поэтому у жителей есть все основания считать, что они живут в городе. Через центр проходит шоссе. Есть и автобусная станция. Чем не провинциальный город?

Когда, окончив учебу в столице, я приехал в этот городок, то был разочарован. Но постепенно привык к его невзрачному виду.

Я снимаю дом с садом всего за пятнадцать джа в месяц. Дом расположен на краю города, но электричество есть. Во дворе колодец. Я люблю возиться в саду, и сейчас, в дождливый сезон, сад буквально утопает в зелени.

Я врач редкой специальности, и по роду работы регулярно совершаю обход всех окрестных деревень. Бывает, что возвращаюсь домой в полной темноте или остаюсь где-нибудь ночевать. В свободное от работы время, по пятницам, субботам и воскресеньям, я открываю лечебный пункт на дому.

Прошлым летом меня назначили инспектором по надзору за прокаженными и послали в этот отдаленный район Бирмы. Перед отъездом нас, активистов молодежной организации «Ланзин»[14] тепло напутствовал секретарь ПБСП. Он призвал молодое поколение социалистической Бирмы самоотверженно бороться с наследием колониального прошлого, за утверждение новых идей, неустанно трудиться на благо народа.

Я добросовестно боролся с болезнями и считал себя достойным сыном родины, — во всяком случае, мне не приходилось укорять себя в том, что я не выполняю своего гражданского долга. И это радовало!

А ведь моя работа требует великодушия, доброты, даже подвижничества. В Верхней Бирме проказа особенно распространена. Во-первых, из-за очень низкого уровня жизни, недостатка питания. Во-вторых — из-за климата. Летом здесь сильная жара, усугубленная песчаной почвой и нехваткой воды на обширных безлесных пространствах.

Обычно я езжу из деревни в деревню, выявляю больных и терпеливо, тактично призываю их лечиться.

Результаты моей работы не так уж велики. Я это понял, когда составлял отчет главному врачу округа, но все же мне удалось выявить трех больных.

Выявление прокаженных — самое трудное в моей работе. Как правило, эту болезнь тщательно скрывают. И чтобы выявить ее и начать лечение, надо быть не только врачом, но еще и психологом. Поэтому иногда я даже садился есть за один стол с больным.

Но прежде чем продолжить мое повествование, мне хотелось бы немного рассказать об этой ужасной болезни. Проказа заразна, но передается лишь в результате длительного непосредственного контакта с больным.

Проказа имеет три стадии. Две вообще не заразны. Заражение происходит путем переноса вируса при непосредственном контакте с пораженным участком кожи больного. Постоянное мытье рук мылом предохраняет от заражения. Кто этого не знает, может заразиться, конечно, никто не гарантирован от несчастливой случайности.

Увлеченный работой, я порой забывал о доме. В каждой деревне у меня были друзья, и, возвращаясь в город, я чувствовал себя одиноким. Здесь я знал лишь своих трех больных да заведующего городским отделом здравоохранения.