Гнездование - Рошен О'Доннелл

21

Студенты покидают аудиторию, Киара стирает с доски, когда Вероника в пиджаке с тигровым принтом заходит и присаживается на одну из парт. Уже через неделю после выписки из детской больницы жизнь снова вошла в свое русло. В режим отчаянного ожидания. Вероника несколько минут поддерживает легкую дружескую беседу, потом скрещивает руки на груди.

– В последнее время анкеты обратной связи твоей группы показывают очень неоднородные результаты, Киара. У тебя же с собой сегодняшний план урока?

Черт, вот зачем она пролила на него апельсиновый сок сегодня утром? А потом еще и сунула в сумку вместе с открытым пакетиком изюма, который прилип к загнутым уголкам листа, как козьи какашки.

Если бы она могла рассказать обо всем Веронике. О жизни в гостинице, о больнице, о службе размещения. О суде, назначенном на ноябрь. О колоссальных усилиях, которые требуются от нее только для того, чтобы каждый день приходить на работу в эту аудиторию. Чтобы просто стоять перед этими ребятами. Чтобы заставлять себя говорить.

Она стоит перед Вероникой и ломает пальцы.

– Вероника, мне так сильно нужна эта работа. Пожалуйста. Я исправлю и улучшу планы уроков. Я буду лучше стараться.

– Хорошо, Киара, – говорит Вероника, просматривая протянутый ей план и поджимая губы. – Но я, возможно, загляну как-нибудь, посижу у тебя на уроке. Просто эта обратная связь… Менеджеров она может сильно обеспокоить.

Вероника выходит за дверь, цокая каблучками. Когда несколькими минутами позже Киара выходит из аудитории, она сомневается, что сможет дойти через весь кампус до парковки. День холодный, небо в перистых облаках. Солнце блестит на безупречных газонах. Вдоль дорожек скачут вприпрыжку опавшие листья: рыжевато-коричневый, абрикосовый, красный. Прямо перед ней на тропинку усаживается птица. Сколько кругом ворон теперь, когда она обращает на них внимание. Острые клювы, внимательный взгляд. Киара думает о Гонщике, который летает по прихожей, когда она привозит к Райану девочек.

Возле магазина «СПАР» Киару нагоняет Мэгги.

– Киара! Сколько лет, сколько зим. Где это ты пряталась?

– А, слушай. То дети, то еще чего. А еще Вероника придет ко мне на открытый урок.

– Господи мой. Уймется уже она когда-нибудь? – Мэгги берет Киару под руку. – Пойдем. Угощу тебя кофе.

А потом начинается ливень. Хлещет так, будто забывал приходить несколько месяцев подряд и теперь пытается наверстать упущенное. В приемной «Ротунды» на телеэкране показывают заборы с колючей проволокой на границе с европейскими странами. Репортер рассказывает о тех, кому не удается благополучно пересечь Средиземное море. На острове Лампедуза есть место, которое называют «Кладбищем кораблей»: сплошь обломки лодок и детские ботиночки.

Репортаж с Лампедузы заканчивается. На экране возникает фотография гостиничного номера. Белые простыни. Мини-чайник. Киара вздрагивает. «Рекордное количество людей обратились за временным убежищем в сентябре 2018 года. Увеличивается число ходатайств в правительство для предоставления альтернативы номеров в отеле, которые активисты называют непригодным для длительного проживания. В Дублине группа активистов…»

– Киара Фэй? Пройдите к врачу.

В кабинете Киара снимает легинсы, потом забирается на высокое кресло и откидывается назад, пока доктор с темными волосами с проседью и теплыми руками прижимает датчик к низу ее живота. На экране появляется малыш, он вздрагивает, словно испугавшись, и уворачивается от датчика, как человек, которого пробудили от глубокого сна, а ему так не хочется просыпаться. Доктор водит по животу круговыми движениями, выхватывая из темноты ее утробы изображение ребенка под самыми разными углами. Пальцы на руках и ногах, темные окружности глаз, силуэт носика. Сердцебиение, которое раньше, казалось, сотрясало все крошечное тельце, теперь локализовалось внутри грудной клетки.

Закончив исследование, врач протягивает Киаре рулон бумажных салфеток. Она стирает с живота гель, не без труда натягивает легинсы для беременных.

– Эта беременность, – заговаривает врач, – у вас третья?

– Четвертая.

Врач смотрит в анкету на экране компьютера. Хмурит брови.

– Ребенок, да, будет третий, – поясняет Киара. – Но был еще один выкидыш.

– А, я понял. – Доктор что-то записывает в медкарту. – Два кесаревых сечения, так? Экстренных? В таком случае нам придется запланировать операцию на срок в тридцать шесть недель.

– Тридцать шесть? Так рано?

– Мисс Фэй. У вас осложненная беременность. Серьезное многоводие и давление существенно выше нормы. Ни в коем случае нельзя допустить спонтанные роды. Это небезопасно.

– Но сейчас все в порядке? С ребенком? – Киара чувствует, как возрастает напряжение в груди. Она всегда чувствовала, что что-то не так. Эта беременность сильно отличается от прежних.

– На данный момент малышу ничего не угрожает, – отвечает врач, – но вам обоим необходимо постоянное наблюдение.

Вечером Киара показывает Софи и Элле распечатку нескольких кадров узи. Поза малыша – как у неваляшки. Над головой – светящийся нимб. Киара вспоминает фразу из стихотворения Сильвии Плат. «Ноги – к звездам, голова – луна»[4].

– Смотрите, – говорит она дочерям. – Это наш новый малыш.

Софи смотрит на фото, сощурившись и пожевывая кончик косы.

– А почему она черно-белая? И где ее игрушки?

Осеннее солнце висит низко, отражается в окнах домов вдоль Лиффи, превращая их в полыхающие топки. Лужи расписывают тротуары прожилками света. Ранний вечер, Киара гуляет с Эллой и Софи, их тени длинноноги, словно они шагают на ходулях, как каталонские гиганты, которых она видела в Барселоне.

Оглянувшись, Киара замечает Диего. Он шагает по набережной в направлении гостиницы, взгляд сосредоточен на смартфоне. Неподалеку покачивается на волнах «Джини Джонсон», на гранитном парапете позирует тощая цапля. В офисных зданиях, просматривающихся насквозь, люди сидят за столами, смотрят в экраны компьютеров. А что, если бы в «Эдеме» были такие же стеклянные стены? Пятый этаж, шов на гладкой ткани, который не скроешь. Плюшевые мишки на подоконниках. Фотографии с дней рождения в дверцах гардероба. Школьные формы на вешалке за дверью. Рисоварки, спрятанные под кроватью. Яркая, толстая прожилка.

Поравнявшись с Киарой, Диего улыбается.

– Tudo bem? Давно тебя не видел. Все хорошо?

– Да, нормально, – отвечает Киара. – Ты на работу?

– Ага, – стонет он и подстраивается под ее шаг. На нем мягкий джемпер овсяного цвета с поднятым воротом. – Слишком много работы.

– Ты и учишься в Дублине, да?

– Да-а, я все время учусь. Каждую минуту мне кто-нибудь говорит: «Диего, хватит, ты слишком много учишься! Пожалуйста, отложи книги».

Когда он улыбается, Киара замечает отколотый зуб, который немного наехал на соседний.

– А если серьезно, – продолжает Киара, – что ты здесь делаешь? Ты же не затем приехал в Ирландию, чтобы пылесосить гостиницу «Эдем»?

Диего стонет, трет ладонями лицо.

– Собирался быть физиотерапевтом, работать в больнице. Магистерская программа в Нью-Йорке… Да. Не смотри