Назови меня по имени - Ольга Николаевна Аникина

Маше хотелось бы, чтобы этот чужой человек исчез в каком-нибудь коридоре или за случайной дверью – и туда же уволок бы пакеты. Тогда бы у неё появилась наконец возможность снова обнять Петьку, потормошить его… Посторонний дядька мешал, в его присутствии любые нежности становились неловкими, невозможными.

Когда они подошли к «тойоте», управляющий потребовал открыть багажник. Маша сделала вид, что не расслышала приказа.

– Ты уверен, что все эти подарки поместятся в твою комнату? – спросила она у Петьки, когда тот подкатил чемодан к «тойоте».

– Поместятся! – ответил Петька. – Свой старый комп я Витальке отдам.

Работник стоял рядом и наблюдал за матерью и сыном. Один раз он открыл было рот, чтобы повторить своё требование насчёт багажника, но Маша в ответ так на него зыркнула, что мужчина наконец всё понял и поставил пакеты на снег.

Глава 10

Через водительское окно Маша смотрела, как Петька прощается с отцом, с двумя его дочерьми и с соседским мальчишкой. Новая супруга Заряднова в проводах решила не участвовать.

Девочки, одетые в ярко-жёлтые пуховики, стояли возле отца; обе темноволосые, очень похожие друг на друга. Старшая хмурилась и через каждые несколько секунд дёргала за рукав младшую, которая то и дело подпрыгивала и строила брату смешные рожицы. Прощаясь, Петька шутя натянул девочке капюшон на нос, и она, громко вскрикнув, принялась его поправлять свободной рукой.

Маша коротко просигналила, поторапливая компанию. Петька помахал рукой – казалось, жест предназначался только маленькой кривляке, – а потом зашагал к автомобилю. Эти четверо выглядят совсем как семья, невольно подумала Маша.

По Сестрорецку ехали молча. Возле какого-то заснеженного сквера, через ограду которого виднелась высокая наряженная ёлка, Маша вырулила ближе к обочине, притормозила и заглушила мотор. Петька молчал.

Маша опустила стекло. Потянулась к сумке, лежащей на заднем сиденье. Выудила оттуда пачку сигарет и зажигалку.

– Ты снова куришь, – сказал наконец Петька.

– А что мне остаётся?

Сын выглядел виноватым.

– Расстроился? – спросила Маша. – Только честно.

Петька засопел.

– Мы с папой что-то сделали неправильно, – сказал он.

– Похоже на то.

– Почему я так редко приезжаю сюда? Зачем нужен самолёт, если ты снова за один день смогла…

Маша закашлялась.

– Ну ты даёшь… – Она затушила окурок в пепельнице и выбросила его наружу. – Вот доедем до Королёва, я сама тебя об этом спрошу. Идёт?

Петька кивнул.

Маша завела мотор и бросила взгляд на циферблат. Ну вот, договаривались на пятнадцать минут, а потеряли целый час.

– А сейчас мы поедем к бабушке.

– К кому?! – Петька застыл в изумлении. – Ты серьёзно?

– Серьёзнее некуда. – Маша подняла стекло и вырулила на шоссе.

Может быть, отношения матери с младшей дочерью сложились бы совсем иначе, если бы у Маши хватило чуткости понять с самого начала, что упрёки, которая мать бросала отцу при каждом удобном случае, были всего лишь тревогой за мужа, и тревогу эту мама умела выражать только так. В ней бушевало столько ревности, столько боли, и не выпускать их наружу требовало от Ираиды Михайловны огромных усилий.

– Если бы я знала раньше, что он ничего не добьётся, – без конца повторяла она, – я никогда не вышла бы за него.

Даже после того, как бывший муж получил заведование кафедрой, Ираида Михайловна продолжала обречённо вздыхать.

– Как был нищим, так и остался, – говорила она. – Впрочем, это можно было предвидеть.

Убеждённость в том, что какие-то вещи можно угадать заранее, поселилась в ней давно, ещё до увлечения эзотерикой. А потом, когда по кабельному телевидению начали транслировать разные псевдонаучные передачи, новая информация упала на хорошо подготовленную почву.

Выйти из затянувшегося соломенного вдовства она могла только полностью перерождённой. Ираида Михайловна перекрасилась в чёрный цвет. Бабетта осталась в прошлом, а новая причёска – короткое каре – сделала её внешность ещё эффектнее.

У бывшей супруги доцента Иртышова началась новая жизнь. Несколько раз в неделю она посещала лекции и семинары, читала книгу Елены Блаватской и выписывала газету «Наш посредник» – имелось в виду, посредник с высшими сферами, – а после и сама стала частым гостем телепередач на любимом кабельном канале. Ираида Михайловна отвечала за астропрогноз в одном женском журнале и управляла магазином оккультных товаров.

Новая страсть Ираиды Михайловны и её попытки уйти в придуманное пространство, туда, где серьёзные бытовые проблемы решались с помощью чудесных слов и предметов, поначалу выглядели очень трогательно. Маше с Алькой пришлось стать первыми участницами её экспериментов. Например, Ираида Михайловна училась читать мысли: для этого она сажала Машу на табуретку, а на голову ей ставила миску с водой. Туда она лила расплавленный воск, а потом пыталась угадать, о чём её дочка думает. На ночь она заставляла дочерей надевать рубашки, к которым были пришиты большие прямоугольные куски фольги. Фольгу Ираида Михайловна брала из упаковок от чая и пришивала её на ткань блестящей стороной на изнанку. Следовало сказать: «Как серебро блестится, так на меня ангел садится» – и сразу лечь спать. Однако уснуть на фольге было невозможно: бумага в считанные минуты становилась горячей, обжигала кожу, шуршала, царапалась. Маша не выдерживала, сбрасывала с себя рубашку и только после полуночи наконец-то засыпала.

Ираида Михайловна дважды перечерчивала Машин гороскоп, и каждый раз он нравился ей меньше, чем Алькин.

– Ты Скорпион, Марс – Уран, да ещё и Лилит в Козероге. Вот видишь диагональ? – Ираида Михайловна проводила пальцем по какой-то линии. – Тебе нужно развивать свою Луну в Весах, а это значит – держаться ближе к семье, жить с родителями. Иначе ты навлечёшь много бед на своих близких.

– И что, мне всю жизнь сидеть дома? Под замок, что ли, меня посадите?

К тому времени, как случился этот разговор, Маше уже исполнилось пятнадцать лет, и она иногда позволяла себе распустить язычок даже в присутствии матери.

Ираида Михайловна сидела нахмурившись. Потом, шевеля губами, снова взяла карандаш и начала водить им по чертежу.

– Будешь грубить – посадим, – пробормотала Ираида Михайловна. – Если надо будет.

Дочери давно уже прекратили попытки устроить личную жизнь матери, хотя претенденты на руку Ираиды Михайловны имелись, и даже в избытке. Основным соискателем в течение многих лет оставался молодой (на десять лет моложе матери) смуглый красавец Вася-Басиль, профессиональный резчик по камню. Мама познакомилась с ним благодаря одному крупному заказу. В её магазине в те времена бойко шла торговля халцедоновыми амулетами, которые якобы даровали удачу при поступлении детей в высшие учебные заведения.

Маша тоже носила такой камешек, по форме напоминавший то