Королева Парижа. Роман-фантазия о Коко Шанель - Памела Биннингс Юэн

Он был умен, и если она не проявит осторожность, то он легко догадается, что она рассказала ему не всю историю. Не могла она дать Гансу фон Динклаге такой козырь, он не должен был узнать правду о том, что Андре ее сын, и всю глубину ее отчаяния. Правда была слабым местом Коко, и он мог использовать эту правду как оружие.

Она устроилась на противоположном конце дивана лицом к Шпацу, вытянула ноги, положила одну руку на колени, другую на спинку дивана. Он был у нее уже сорок пять минут, и Коко начинала терять терпение, чувствуя, что вот-вот сорвется.

Шпац определенно не торопился переходить к сути, болтая о своей поездке. Коко молчала. Она не сомневалась, что ему что-то известно. Он как будто играл с ее чувствами. А что, если новости плохие? Первоначальный восторг быстро испарялся.

Шпац рассказал о том, что в этот раз в Берлине его принял сам фюрер. Он упомянул это вскользь, словно в такой встрече не было ничего необычного. В последние несколько недель Коко начала задумываться о загадочной роли Шпаца в иерархии рейха. Она никогда не верила в разговоры о том, что он был нацистским шпионом. Динклаге был таким любезным, таким легким в общении, что она никогда не придавала значения этим слухам.

Но теперь он с такой небрежностью говорил о встрече с Адольфом Гитлером, как будто это было вполне обычное событие. Возможно, реальный Динклаге – это ястреб, а вовсе не воробей. Только представителю верхушки нацистской элиты разрешалось с такой легкостью путешествовать в эти дни между Парижем и Берлином. И только человек, облеченный высоким доверием, мог встречаться с фюрером наедине.

Она расслабилась из-за дружелюбия Шпаца. Она была наивной, но ведь ей всегда было известно, что он немец до мозга костей. Возможно, те разговоры были правдой. Если он лично встречается с Гитлером, то все еще более запутанно, чем она думала.

Коко сидела спокойно, делая вид, что слушает, тогда как с каждой проходящей минутой атмосфера в комнате становилась все напряженнее. Шпац точно что-то знал. И он знал, как ей не терпится услышать новости об Андре. Почему он медлит? Неожиданно аромат № 5, который давно впитался в ковры и гобелены гостиной, показался Коко удушающим, а звуки улицы внизу, обычно приглушенные, вдруг почему-то стали громче.

Когда Шпац закончил говорить, Коко посмотрела на него. На мгновение его глаза словно проникли во все ее тайны. Потом Шпац моргнул, и выражение его лица изменилось, смягчилось. Он снова был ее старым другом. Возможно, она ошибалась в своих подозрениях.

– Моя маленькая Коко, – его голос прозвучал низко, интимно. – Ты совершила ужасную ошибку. – Шпац замолчал, и в комнате повеяло холодом. Коко задрожала, скрестила руки на груди и ждала продолжения. – Кажется, твой друг, полковник фон Экерт, разворошил гнездо проблем.

Коко нахмурилась, смущенная тем оборотом, который принял их разговор. Какое отношение Хорст фон Экерт имел к Андре? Шпац потянулся к низкому столику напротив дивана и достал сигарету из ониксовой шкатулки. Он вопросительно посмотрел на Коко, она кивнула. Смысл его слов постепенно доходил до нее. Шпац достал еще одну сигарету, зажег ее и протянул Коко.

– О чем ты говоришь, Шпац? – По крайней мере, голос ее звучал ровно. Она глубоко затянулась.

– Я говорю о тех проблемах, которыми ты поделилась с полковником фон Экертом. – Шпац скорчил гримасу. – Ты рассказала ему о твоих проблемах в бизнесе, о Пьере Вертхаймере и «Обществе Мадемуазель». – Коко подняла брови. Откуда, ради всего святого, он об этом узнал? – Самая большая твоя ошибка в том, что ты поведала полковнику о партнерстве с евреем. – С каждым словом дымок сигареты вылетал у него изо рта. – Во-первых, он человек Геринга.

Ошеломленная, она не находила слов. Шпац хорошо знал о ее неприязни к рейхсмаршалу.

Он вытащил сигарету и изучающее уставился на нее.

– А во‐вторых, он из СС.

Разумеется, она об этом знала. Но когда Шпац произнес это название, у Коко по коже побежали мурашки. Неужели он знает обо всем, что произошло в ту ночь?

Со своего конца дивана Шпац посмотрел на нее с жалостью. Она напряглась – никто не смел жалеть Коко. Но следующие его слова уничтожили ее гордость.

– Послушай, дорогая, эсэсовцы – люди грубые. – И через секунду добавил: – И хуже всего то, что, по данным моего источника, фон Экерт довел твою просьбу по поводу Нюрнбергских законов до сведения рейхсмаршала.

– Нюрнбергских законов?

– Законов о евреях, дорогая. Ты выразила желание контролировать компанию «Общество Мадемуазель». Ты хочешь использовать немецкий закон, чтобы сделать компанию арийской и отобрать ее у Пьера.

Коко была полной дурой, не приняв в расчет то, как такое тупое орудие, как Хорст Экерт, исказит ее просьбу. Теперь она не должна позволить Шпацу понять, как сильно он ее пугает. Коко вжалась в диван, положила голову на круглый валик подлокотника, выпустила дым и проследила за тем, как он поднимается к потолку.

– Я всего лишь попросила полковника об одолжении, о маленьком одолжении.

Шпац промолчал.

Подняв голову, Коко нетерпеливо взглянула на него.

– Ну и? Что еще ты слышал?

– Алчность рейхсмаршала бесконечна, Коко. Благодаря твоему другу-полковнику Геринг теперь в курсе, что твой деловой партнер еврей. Он неожиданно проявил интерес к идее о том, чтобы забрать не только «Общество Мадемуазель», но и все права на духи, которые выпускает компания. Хуже того, у него появился особый интерес к № 5. Он согласен с тем, что это французское достояние и, следовательно, собственность Германии. И, с его точки зрения, ценность такой собственности уменьшится в руках еврея или даже в руках того, кто вел дела с этим евреем.

– Что?!

Шпац кивнул.

– На самом деле я слышал, что рейхсмаршал подумывает о том, чтобы перенести весь бизнес в долину Рура в Германии.

Коко выпрямилась.

– Это будет значительная победа рейха, ты должна это понять. Владение № 5 имеет огромное значение с точки зрения пропаганды. От этого выиграет не одно официальное лицо рейха, а два. Геринг, как отец идеи, и Геббельс, министр пропаганды.

Когда до Коко дошел смысл его слов, она вздрогнула всем телом. Что она натворила! Подтянув колени к груди, она обхватила их руками. Что-то в тоне Шпаца подсказало ей, что он еще не закончил.

Его глаза смотрели мимо нее.

– Тебе не следовало доверять фон Экерту, Коко. Если речь идет об СС, то никакой конфиденциальности не существует. – После небольшой паузы он перевел взгляд на Коко. – И, как ты