Сесилия - Фанни Берни

Выше Генриетты она ставила лишь миссис Делвил, у которой больше не бывала. И с мистером Монктоном из-за навязчивости сэра Роберта она почти всегда виделась в присутствии последнего. Поэтому только беседы с милой Генриеттой помогали ей справиться с тревогой и досадой.

Глава IV. Открытие

Прошло две недели, и за все это время Сесилия ни разу не виделась с Делвилами, поскольку из гордости и благоразумия не искала встреч. Однажды утром, когда у Сесилии сидела мисс Белфилд, горничная доложила, что мистер Делвил-младший сейчас в гостиной и просит уделить ему несколько минут.

От удивления Сесилия вздрогнула, но еще больше изумило ее поведение мисс Белфилд, вскочившей и воскликнувшей:

– Боже, вы знаете мистера Делвила, сударыня? Он здесь бывает?

– Нечасто, а что?

– Ничего, сударыня. Но это так странно… Я не знала…

Отчаянно покраснев, она села на место.

Сесилию охватило тягостное предчувствие. Она вышла из комнаты и поспешно спустилась вниз, однако, войдя в комнату, где ждал Делвил, словно потеряла дар речи. Удивленный столь необычным поведением, он тоже пришел в волнение и долго, сбивчиво извинялся за свой визит, так что совершенно забыл о причине оного и вспомнил, лишь когда собрался уходить. Тогда он вернулся, делано посмеявшись над своей рассеянностью, и сообщил, что поручения Сесилии выполнены.

Сесилия поначалу не поняла, о каких поручениях речь. Делвил объяснил, что сегодня утром представил мистера Белфилда графу Ваннельту. Тот намерен поручить ему опеку над своим старшим сыном, который отправляется в путешествие по Европе. Сесилия поблагодарила молодого человека за то, что он разделил с нею заботы о Белфилдах, а затем осведомилась, хорошо ли чувствует себя миссис Делвил.

– Да, – отвечал он с укоризненной улыбкой, – как всякий, кто, положившись на вашу дружбу, впоследствии обнаруживает, что его надежды не сбылись. Она многому научила своего сына, но, возможно, и сама получила от него один урок: не потворствовать опасным удовольствиям, лишившись которых она потеряет душевный покой!

Он поклонился и вышел вон.

Смятение Сесилии только усилилось. Ей пришло на ум, что, прикрываясь именем матери, Делвил получил возможность извиниться за собственное поведение. Но если речь действительно шла о Сесилии, то почему он назвал ее общество «опасным удовольствием»?

Вспомнив о брошенной мисс Белфилд, Сесилия поторопилась назад. Но когда она вошла в комнату, то обнаружила, что та смотрит в окно, не замечая возвращения подруги. Сесилии стало ясно, что́ возбудило любопытство мисс Белфилд, и она не стала мешать гостье. Через несколько минут Генриетта отвернулась от окна, обратила взор к небу и стиснула руки, нежно шепча:

– Да благословит его небо! Лучший, благороднейший из людей! Почему я больше не вижу тебя, хотя ничто так не желанно мне!

Вздох, который вырвался при этих словах у Сесилии, заставил мисс Белфилд вздрогнуть и обернуться. Выдав свою тайну, она задрожала всем телом. Воцарилась гнетущая, неловкая тишина, которую нарушила гостья, разразившись слезами.

Сесилия была чрезвычайно взволнована. На миг забыв о себе, она ласково обняла Генриетту. Та, тронутая ее добротой, прильнула к ней и, закрыв лицо руками, всхлипнула:

– Ах, сударыня! Можно ли быть несчастной, имея такого друга, как вы! Позвольте мне уйти, а завтра я обязательно обо всем вам расскажу.

Сесилия, не желая задерживать гостью, еще раз обняла ее и отпустила. Она пребывала в крайнем замешательстве, поскольку в одночасье очутилась в сложнейшей из всех возможных ситуаций, случайно обнаружив в подруге соперницу. Еще недавно Сесилия находила утешение лишь в обществе Генриетты и предвкушала много радостей от этой дружбы и будущей жизни вдвоем. А теперь об этом нельзя было и мечтать, ибо жить под одной крышей они смогут только в том случае, если Делвил окажет предпочтение третьей особе.

Впрочем, Сесилия была уверена, что Делвил не любит Генриетту. Однако ей хотелось знать, давно ли они знакомы, какого он мнения о Генриетте и каким образом это опасное чувство проникло в ее сердце.

На следующий день мисс Белфилд должна была обо всем рассказать, поскольку невольно дала слово. Однако Сесилия сомневалась в своем праве на подобное доверие, ведь Генриетта, очевидно, не догадывалась, что это дело затрагивало и ее подругу: ей даже не было известно, что Делвил знаком с мисс Беверли. Вероятно, она надеялась не только на совет, но и на помощь Сесилии. Получит ли она их? Отнюдь. Самое романтическое благородство воспротивилось бы подобным притязаниям. Как ни призрачны были шансы самой Сесилии, у мисс Белфилд их, разумеется, не было вовсе. Она не подходила ему ни по рождению, ни по воспитанию. Так не подло ли будет все разузнать, но ничем не помочь?

И Сесилия положила себе избегать этой темы. Однако, беспокоясь о чувствительной девушке, решила выказывать молчаливое неодобрение этой страсти, от которой нельзя было ждать ничего хорошего.

Подумала Сесилия и о том, чтобы ответить откровенностью на откровенность, ибо ее натуре была свойственна честность, однако по здравом размышлении отказалась от этого опасного плана.

Явившись на следующее утро, мисс Белфилд вела себя непривычно скованно, щеки ее горели. Сесилия и виду не подала, что заметила смущение подруги. Она извинилась, объяснила, что ей надо уходить, и под разными предлогами устроила так, что в комнате все время была ее горничная. Мисс Белфилд обрадовалась воображаемой отсрочке, и вскоре к ней вернулась обычная живость. Сесилия, которая действительно собиралась к миссис Делвил, одолжила у миссис Харрел карету и по пути на Сент-Джеймс-сквер доставила свою юную приятельницу домой, в ее новое жилище на Портленд-стрит, причем всю дорогу без умолку болтала о разных пустяках.

Глава V. Сарказм

Нанести этот визит Сесилию заставил упрек, высказанный Делвилом от имени его матери. Миссис Делвил приняла гостью с холодной любезностью. Она не скрывала неудовольствия и, хотя до упреков не снизошла, подчас все же отпускала колкие замечания о непостоянстве. Сесилия же не могла открыть причины своего поведения и потому не рискнула извиняться за беспричинно долгое отсутствие.

Немного погодя явилась леди Онория Пембертон, дочь герцога Дервентского, оживленная болтовня которой несколько разрядила обстановку. Эта молодая дама, родственница Делвилов, особа легкомысленная и несерьезная, говорила лишь о светских сплетнях, и даже неприкрытое осуждение миссис Делвил было ей нипочем. Пройдясь по всем злободневным темам, леди Онория внезапно обратилась к Сесилии, с которой была немного знакома.

– Я слыхала, мисс Беверли, что после того, как половина города обвенчала вас с сэром Робертом Флойером, а другая половина – с милордом Дерфордом, вы намерены разочаровать тех и других и выйти за мистера Марриота.

– Отнюдь, – отвечала Сесилия. – У