Вальс душ - Бернард Вербер

Прыжок в следующий важный момент.

Иштар лежит в постели. Она рожает. Вокруг нее суетятся женщины, мужчин не видно. Ей вытирают лоб мокрыми полотенцами. На нее накатывают приступы невыносимой боли в животе.

Женщина, стоящая ближе всего к ней, повторяет как заведенная:

– Дыши! Дыши! Дыши!

Легко сказать… Ей так плохо! Эжени не представляла себе подобных мучений. Она уже пережила собственное рождение, а теперь переживает роды – вот истинная мука! Ей нет конца. Темнеет, с Иштар остается только одна женщина. В комнате коптит одна-единственная свечка. Иштар вопит от нового приступа схваток. Женщина осматривает ее и говорит:

– Готово!

Из соседней комнаты прибегает еще одна женщина.

– Я его вижу! – кричит первая.

Молодой женщине кажется, что ее тело вспарывают снизу доверху. Все ее нутро раздирает нечеловеческая боль, и она чувствует, что младенец наконец-то вышел вон.

Женщина рядом с ней подхватывает новорожденного, опускает его вниз головой, хлопает по спине, чтобы заплакал.

– Мальчик! – говорит она.

Иштар тотчас забывает о боли, ее охватывает бескрайнее чувство любви к этому новому существу, которое она только что произвела на свет.

– Раз сейчас месяц нисан, – бормочет она, – пусть он зовется Нисаном…

Она плачет от радости и одновременно смеется от счастья. Женщины вокруг поздравляют ее и желают ей сил. Эжени испытывает странное чувство: она переживает то же самое, что роженица.

Прыжок в следующий важный момент.

Иштар кормит своего малыша. У него уже есть два острых зуба, он кусает сосок, но эту боль можно стерпеть. Эжени доступно вместе с Иштар удовольствие кормления грудью, она тоже взволнована.

Глядя на свои груди и живот, она понимает, что растолстела. После родов она стала больше есть, чтобы было больше молока, слушая советы других женщин: чем больше ешь, тем больше у тебя молока; к тому же еда придает ей уверенности. Ее мужа Хузиру нет рядом. При мысли о нем ее охватывает отвращение.

Вот что такое материнство. Мое тело изменилось, я кормлю этого малыша, вышедшего из меня.

Гладя головку своего младенца, она ощущает себя полностью состоявшейся, ее переполняет бесконечная любовь.

Прыжок в следующий важный момент.

Иштар готовит еду, когда появляется Хузиру. Он еще толще ее и в стельку пьян, от него разит кислым пивом. Он шаткой походкой подходит к табурету у стола и плюхается на него.

– Жрать хочу! – кричит он и бьет по столу кулаком.

– Где ты был? – спрашивает она.

– Тебе-то что? Жрать давай, говорю, не слышала? Давай жрать, жена! Скорее!

Она возится в углу.

– Где Нисан?

– У себя. Нисан, спускайся, папа вернулся.

Мальчик лет восьми спускается и занимает свое место за столом. Лицом и телосложением он очень похож на отца.

Иштар ставит на стол три миски ячменной похлебки и тоже садится.

– Пить! – ворчит Хузиру. – Жажда мучит. Пива давай!

– Ты и так много выпил, – возражает Иштар.

– Не твое дело! – Муж испепеляет ее взглядом. – Твоего мнения не спрашивают, женщина!

– Днем должен прийти покупатель, ты бы…

Хузиру встает, подходит к жене и отвешивает ей звонкую оплеуху, от которой она валится на пол. Потом наливает себе из висящей на стене амфоры пива, пьет большими глотками, громко рыгает.

Нисан, шокированный поведением отца, спешит на помощь матери. Это злит Хузиру, он бьет и сына, тот падает.

– Тоже захотел? – кричит Хузиру и пинает его ногами.

Иштар пытается встать и вмешаться, но получает удар кулаком в живот, другой удар – в лицо.

– Потаскуха! Ты мне обрыдла! Ноги моей больше здесь не будет!

Он вываливается на улицу, захватив с собой амфору, и по привычке бредет в кабак, к дружкам.

Иштар и Нисан встают. Хуже, чем побои, для нее – видеть жалость в глазах сына.

Нисан тоже уходит, мать его не держит, знает, что ситуация дома невыносима.

Она наклоняется над тазом с водой, чтобы умыться, и видит свое распухшее лицо. В волосах уже появилась седина. С глазами, полными слез, она тоже выходит из дому. Миновав четыре улочки, она стучится в дверь.

– Это я, – шепчет она.

Ей открывает Энлиль, друг детства. На нем одежда писца царского дворца. При взгляде на нее он все понимает и, удостоверившись, что их никто не видит, впускает ее, запирает дверь, указывает на большое кресло у очага, смачивает куски материи для ее ран.

– Хузиру? – спрашивает он.

– Он был пьян. Все меньше работает, все больше пьет. Нисану тоже попало.

– Тебе больше туда нельзя.

– Что же мне делать?

– Беги вместе с сыном. Переберись в другой город.

– Здесь, в Унуге, вся моя жизнь. Здесь построил свою мастерскую мой отец. Не хочу всего лишиться из-за Хузиру, он остался бы победителем. Кем бы я была в другом городе? Нищенкой? Проституткой? Вряд ли я прокормила бы Нисана…

– Ему восемь, он может работать.

– Если я сбегу, Хузиру меня отыщет и убьет. И сына своего убьет!

Энлиль обнимает и утешает ее.

В комнате лежат стопками исписанные глиняные таблички.

– Расскажи мне о чем-нибудь другом, – просит она. – О чем ты сейчас пишешь?

Энлиль светит лампой на накрытый тканью камень. Под тканью его работа: рисунки, тексты.

– Этот заказ я получил уж много недель назад. Царь повелел мне выгравировать на стеле повесть о сражении между городами Лагаш и Умма. Я решил поведать о нем от имени Эанатума, царя Лагаша.

– Глазам своим не верю! – восторгается Иштар.

Он объясняет ей свой метод:

– У стелы две стороны. На одной я излагаю факты, на другой рассказываю о невидимых событиях, об участвовавших в сражении богах.

Иштар рассматривает детали фрески, видит воинов с копьями и щитами. Они шагают по телам поверженных врагов. Она делает вывод, что это армия Лагаша, победившая неприятеля. Здесь же связанные голые мужчины, плененные воины Уммы. Царя Эанатума легко опознать: он выше других воинов, на голове у него особенный головной убор. Рядом с ним колчан со стрелами.

Текст под изображением описывает сражение. Буквы – косые черточки и треугольники, выстроенные прямыми линиями, фразы разделены вертикальными черточками.

Над текстом изображены птицы. Иштар спрашивает о них.

– Это стервятники, растаскивающие куски трупов побежденных воинов, – объясняет писец. – Я считаю это своей подписью.

Иштар увлеченно слушает его рассказ о своей работе, помогающей ей забыть о собственных бедах.

Прыжок в следующий важный момент.

Опять Иштар смотрит на свое отражение в воде и видит следы побоев. Один глаз подбит, все лицо в синяках. Из соседней комнаты доносятся вопли Нисана: