Миледи Ладлоу - Элизабет Гаскелл

которую даже обязана требовать), – эта самая миледи в своей частной жизни была человеком прямым, бесхитростным и весьма неприхотливым; она терпеть не могла, по моим наблюдениям, раболепной угодливости. Поэтому мистер Кросс, временно исполнявший обязанности приходского священника, напрасно старался: очень скоро она возненавидела его заискивающие улыбки и поклоны, его готовность тотчас соглашаться с ее мнением по самому ничтожному поводу и поворачиваться, словно флюгер, куда бы она ни подула. Я уже упоминала, что миледи не любила много говорить, хотя, возможно, среди людей равного ей положения она была бы разговорчивее. Но мы все души не чаяли в своей покровительнице и научились очень верно угадывать ее настроение по мельчайшим приметам: какой-нибудь поворот или наклон головы, непроизвольные движения изящных пальчиков прочитывались мною так ясно, как если бы она выразила свои чувства словами. И довольно скоро я начала подозревать, что миледи желала бы вновь видеть во главе прихода мистера Грея с его чрезмерной совестливостью, которая терзала его самого и доставляла немало беспокойства другим; и пусть мистер Грей считался с ее мнениями не более, чем с мнениями любой благовоспитанной женщины, она не могла не понимать, сколь выгодно отличалась его взволнованная речь от жалкого лепета мистера Кросса, только и умевшего, что повторять за ней, точно пошлое эхо.

Тем временем мистер Грей обрел в лице мисс Галиндо ревностную сторонницу. Случилось это почти сразу, как она добровольно сделалась его сиделкой.

– Скажу вам честно, миледи: рассудительность – не мой конек. Поэтому не стану делать вид, будто бы меня, как женщину разумную, здравомыслящую и так далее, убедили доводы мистера Грея относительно того или другого. Начать с того, что он, бедняжка, не в состоянии представить какие-либо доводы, поскольку говорит едва-едва, боясь ослушаться доктора Тревора. Где уж ему вступать в дискуссию! Но для меня важны не доводы… Когда я вижу перед собой больного, который каждую минуту думает о других и никогда о себе; вижу, как он терпелив и сколько в нем смирения… порой даже через край: однажды я застала его за молитвой, и знаете, о чем он просил Всевышнего?.. Простить его за немощь, за неисполнение своего пастырского долга!.. – (Мисс Галиндо делала страшные гримасы, пытаясь удержаться от слез, и если бы речь шла не о мистере Грее, я бы расхохоталась.) —…Когда вижу перед собой человека прямого, искреннего, богобоязненного, то как не подумать, что он идет путем праведным и, значит, мне надо идти за ним с закрытыми глазами, ухватившись за фалды его сюртука, – ибо на дороге к Царствию Небесному нас могут ждать коварные препоны. Одним словом, миледи, не обессудьте, если, восстановив свои силы, он вновь загорится идеей воскресной школы: загорится он – загорюсь и я, вполне вероятно, с удвоенным жаром, поскольку сложение у меня в два раза крепче и я привыкла идти напролом, хоть в речах, хоть в поступках. Говорю вам об этом теперь, ваша светлость, уважая ваше высокое звание… а главное – помня о вашем благорасположении ко мне с давних пор и по сей день… Вы первая должны знать обо всем, что касается до меня. Я не могу сказать, что переменила мнение: я как не видела пользы от школ и насаждения грамоты, так и не вижу. Но видит мистер Грей! И потому я готова, закрыв глаза, перепрыгнуть через ров на сторону народного образования. На днях я пригрозила Салли: «Будешь бить баклуши и сплетничать с Нелли Мейзер, вместо того чтобы заняться делом, преподам тебе пару уроков!» С тех пор я больше ни разу не застигла ее с Нелли.

Известие о том, что мисс Галиндо переметнулась на сторону мистера Грея в столь важном вопросе, несколько уязвило миледи, но вслух она лишь сухо заметила:

– Разумеется, мистер Грей откроет свою воскресную школу, если на то будет желание прихожан. В этом случае я не стану чинить препятствий. Мне остается только сожалеть, что я не умею менять свои мнения так же легко, как вы.

Миледи произнесла свои слова с натянутой улыбкой, и это не укрылось от мисс Галиндо. Она немного подумала, прежде чем ответить:

– В отличие от меня, ваша светлость, вы не имели возможности близко узнать мистера Грея. Это касательно мнений. Что же до прихожан, они во всем послушны вашей воле и никогда не изъявят желания иметь в деревне воскресную школу.

– Я никогда не навязывала им свою волю, мисс Галиндо! – строго возразила миледи.

– Еще как навязывали! – выпалила мисс Галиндо и, спохватившись, поправила себя: – Прошу прощения, ваша светлость, навязывали. Ваши предки с незапамятных времен владели здесь землей, на которой жили отцы, деды и прадеды нынешних прихожан. Вы сами родились здесь, среди них, и с первого дня были чем-то вроде местной королевы, и ваши подданные, без сомнения, глубоко признательны вам за ласку и заботу, которыми вы столь щедро одаряете их… Но предоставим честь славословить вас мистеру Кроссу!.. Вы одна, миледи, управляете мыслями прихожан, многих избавляя от непосильной обузы думать самим, ибо они не способны отличить дурное от хорошего. Уж лучше пусть слушаются вас, миледи… если вы согласитесь с желанием мистера Грея.

– Что ж, – промолвила миледи, – когда он приходил сюда, я обещала подумать об этом. Должна заметить, что некоторые решения мне было бы легче принять, если бы все оставили меня в покое, а не говорили о них со мной беспрестанно.

Хотя тон миледи был, по обыкновению, мягок, в словах проскальзывало нетерпение – по правде сказать, я редко видела ее столь явно раздосадованной; однако она взяла себя в руки и прибавила:

– Вы не представляете, как я устала от вечных толков про образование: о чем бы ни заговорил со мной мистер Хорнер, он непременно свернет на эту тему. Конечно, он не пытается развить ее – знает меру. Но и обойти молчанием не может!

– Я знаю, отчего так происходит, – охотно подхватила мисс Галиндо. – Несчастный мальчик, Гарри Грегсон, на всю жизнь останется калекой и будет не в состоянии зарабатывать себе на хлеб физическим трудом. А мистер Хорнер радеет о Гарри, как ни о ком на свете… ну разве что о вашей светлости. – (Гарри – и миледи! Славная компания, не правда ли?) – Он лелеет надежду дать мальчику образование, и если бы мистеру Грею удалось открыть здесь школу, то, по мысли мистера Хорнера, которую поддерживает мистер Грей, Гарри мог бы со временем стать учителем, коли вы, ваша светлость, не желаете видеть его у себя в качестве письмоводителя при управляющем. Как бы я хотела, миледи,