Гостья - Эмма Клайн

к стенке душа и тяжело дыша, она тоже ощутила облегчение – будто теперь может быть к нему добрее. Будто теперь есть четко очерченные границы и отныне все будет понятнее.

Скоро она уйдет.

Когда Алекс закончила одеваться, уже стемнело. Джека не было ни в спальне, ни на кухне, ни в гостиной. Пес тоже пропал. По крайней мере, духовку Джек выключил, и пицца остывала на стойке.

Возможно, для него происшедшее было слишком, возможно, Алекс перешла черту. Конечно. Еще одни отношения, которые она испортила. Трудно понять, что именно она чувствовала – жалела о его уходе или радовалась, что осталась одна.

В любом случае это не имело значения, потому что, выглянув в окно, она увидела, что его машина так и стоит на подъездной дорожке.

Вынимая одежду из сушилки, Алекс услышала, что во входную дверь кто-то скребется. Джек ушел без ключа? Но это был пес, и он прыгнул ей на ноги, как только она открыла дверь. Она прищурилась, вглядываясь в темноту: там заплетающейся, напряженной походкой ковылял Джек. Он сказал что-то в телефон, а затем отключил связь.

– Мы ходили погулять.

Войдя в дом, Джек принялся нарезать круги по гостиной.

– Черт, – пробормотал он скорее самому себе.

– Все в порядке?

Джек был так сосредоточен, что, казалось, даже не замечал Алекс.

– Мой отец – гребаный придурок, – сказал он.

Внезапно Джек с силой ударил кулаком в стену. Гипсокартон проломился, в стене образовался провал – черный треугольник. Пес метнулся в сторону, Алекс попыталась удержать Джека за руку.

– Эй, – сказала она, – эй. Давай присядем.

Джек выглядел так, словно вот-вот заплачет – губы сжаты, руки стиснуты в кулаки, – но позволил Алекс подвести его к дивану. Оказалось, отец Джека написал всем его друзьям и, по словам Макса, требовал, чтобы ему сообщили, где Джек ночевал, и его достало, что отец следит за ним, как за ребенком, и никто ведь не спрашивает отца, где он проводит ночи, когда уезжает якобы по работе, ведь правда?

– Я задыхаюсь, – сказал Джек. – Из-за него я чувствую, что задыхаюсь.

– Не переживай ты так, – сказала Алекс. – Вам обоим просто нужно немного личного пространства.

Джек кивнул.

– Да, да, вот именно. Я не поеду домой. Давай просто останемся здесь.

– А он не против, если тебя не будет несколько дней? Ты его предупредил?

Еще один кивок.

– Боже, – Джек обессиленно откинулся на подушки.

Хорошо, что ей удалось его усадить, пусть адреналин выветрится. Она легонько погладила Джека по спине, просто чтобы обозначить, что она тут, с ним, но он по-прежнему едва осознавал ее присутствие.

Только пес, запрыгнув на диван, вывел его из транса.

Лицо Джека внезапно расплылось в улыбке.

– Собакен, – сказал он. – Ты хороший мальчик, да? Да ведь?

Алекс нарезала пиццу хлебным ножом на неровные квадраты. Джек переложил один квадрат на бумажное полотенце. Он откусывал маленькие кусочки.

Он успокоился: еще один стакан текилы, еще один квадратик пиццы. По крайней мере, он извинился за свою вспышку. Значит, сознает, что повел себя плохо.

– Я исправлю стену, – сказал Джек.

Это едва ли было возможно, но он, похоже, верил, что сможет. Они оба отводили глаза от дыры в гипсокартоне.

Джек собрал с бумажного полотенца стекший сыр, скатал его в шарик и положил в рот. Он оторвал кусок от пиццы для пса, который оживился в предвкушении. Стоило Джеку успокоиться, и речь его снова сделалась очень быстрой. Он вел разговор с самим собой.

– Ты его видела. Моего отца. Так что ты понимаешь. Ты ведь сразу это заметила, да?

Джек так тараторил, что Алекс едва успевала улавливать смысл.

Он чуть не расплакался, рассказывая какую-то историю о щенке, которого его отец завел по просьбе его мачехи. Щенок повсюду писал, грыз мебель, и, по его словам, все злились на собаку.

Хуже всего было то, что они могли бы просто отослать щенка, ведь есть места, куда можно отправить щенков, и примерно через месяц они возвращаются прекрасно выученными, прекрасно выдрессированными. Они могли бы решить эту проблему деньгами. Почему бы его отцу просто не признать, что на самом деле он ненавидит собак, что ему наплевать, что с ними случится? Все были бы счастливее.

– Он просто орал на щенка, а щенок даже не понимал, какого хрена на него орут.

Джек верил, что люди должны быть честными, что если будет говорить правду, то никто тогда не будет страдать, никому тогда не будет больно.

– К тому же она толстеет. Моя мачеха. Говорит, у нее заболевание щитовидной железы. Два раза в неделю врач приходит делать ей уколы. Но она же просто толстеет. Прости, – он уже с трудом выдавливал из себя слова. – Прости. Я больше не буду об этом говорить. Я тебя раздражаю, да?

Алекс покачала головой:

– Все нормально.

– Ладно, ты просто скажи мне, если я тебя раздражаю. Ладно?

Он вглядывался в нее с явным беспокойством. Чувствует ли он, что она уже отдалилась? А что чувствует она сама? Нравится ли ей эта власть над ним – то, как он цепляется за нее, требуя внимания?

Алекс скомкала бумажное полотенце.

– Если это так важно, – заговорила она, – если твой папа действительно так злится, может, тебе стоит поехать домой.

– Да все нормально! – Голос Джека подскочил на октаву. – Прости, прости, ладно?

– Не знаю, может, тебе и вправду лучше вернуться.

– Серьезно?

Она, не отвечая, встала, подошла к раковине и принялась мыть руки. Атмосфера явно накалилась. Беспокойство Джека было почти осязаемо.

– А почему бы тебе самой не поехать домой? – Голос его сделался почти визгливым. Это было что-то новенькое.

Алекс снова не ответила, и он, похоже, понял, что напугал ее. Обычно ей удавалось скрывать страх.

Друг на друга они больше не смотрели, но шум на подъездной дорожке заставил Алекс поймать взгляд Джека. Мальчик совсем не выглядел встревоженным.

Потом стук во входную дверь. Кто-то открыл дверь, не дожидаясь ответа.

Хозяева? Алекс напряглась, готовая к неприятностям, но Джек даже головы не повернул.

– Эй! – крикнул он. – Мы на кухне.

В кухню неторопливо вошел Макс, посасывая через соломинку смузи мутно-фиолетового оттенка. Он шумно втянул в себя жидкость и встал, привалившись к плите и выпятив худые бедра.

– Привет, Алекс.

– Привет.

Она не улыбнулась, хотя понимала, что улыбнуться нужно. Макс с непроницаемым выражением лица переводил взгляд с нее на Джека.

– Чувак, где здесь туалет? – спросил он.

– В другую сторону по коридору.

Когда Макс вышел из комнаты, Алекс спросила негромко:

– Ты пригласил друга?

– Да? И