Крейсер «Суворов» - Александр Ермак

«Адмиральский час. Послеобеденный отдых. Крепкие руки с натруженными, в мозолях ладонями легко и бережно держат газету. Матрос медленно и вдумчиво читает…

Не нова уже синяя роба на его плечах, но чиста и наглажена, на одном из рукавов аккуратная штопка. Глаза, отражая в глубине голубые буквы, то замирают на месте, то вновь убегают по строчкам. Лоб с коротким матросским чубчиком то собирается рядами почти незаметных морщинок, то вновь разглаживается.

Моряк сейчас в гуще мировых событий: отстреливается в одном из кварталов Бейрута, защищает чернокожую Африку, рубит лес в Сибири, строит БАМ… Забыты на время корабельные заботы, тихо на корабле. "Адмиральский час!"

Но вот, дочитана газета. Аккуратно уложена в рундуке одежда. Сильное тело, расслабив мускулы, обмякло, закрылись глаза. Легким сном заснул матрос: тронь – проснется. Ведь "адмиральский час" не такой и длинный, а значит, скоро подъем, и вновь богатая делами и событиями корабельная жизнь.

Старшина 1 статьи В.Солдаткин»

Вспоминая эту прочитанную по случаю в гальюне заметку, Воронок задумался: может, и правда такое снится «годкам»? Он не исключал, что они видят и более интересные сны. Это «карасям» некогда рассматривать что-либо в такие короткие часы отдыха, а «усатые» вполне могут себе позволить подолгу наслаждаться разными являемыми умом картинками. «Годки» же спят не только ночью и во время адмиральского часа, но еще и «до и после» вахты, если офицеры не прихватят. День и ночь напролет по всему кораблю «давят» «усатые» в кубриках и на боевых постах.

Сигарета Вильнюса потухла и он, выбросив «бычок» в иллюминатор, вроде бы заснул. Сергей снова зевнул – очень хотелось спать. Вспомнил, что рассказывали товарищи по экипажу, которые попали на корабле в другие подразделения:

– У нас, если уберешь бак после обеда первым, то, как «годок», можешь спать в адмиральский час.

– А у нас в день рождения не ставят на вахту и можешь «давить» целые сутки – никто не тронет и слова не скажет…

Воронок вздохнул: у музыкантов «карасям» спать в адмиральский час не разрешали ни при каком раскладе. А вот про сон в честь дня рождения ему стоило поинтересоваться. Очень хотелось проспать целый день, прийти в себя. С таким графиком, когда ложишься после всех работ поздно, тащишь ночное дежурство за себя и того парня, и встаешь, как все, по утреннему подъему, выспаться просто невозможно. Недосып накапливается, и молодые матросы все время «долбятся». На дежурствах и вахтах, на тренировках и политзанятиях. Чтобы не «прихватили» «годки», некоторые даже вставляют в глаза спички: раз у человека подняты веки, значит, вроде, не спит.

«Караси» ловят минуты, а то и часы, когда рядом нет «годков». Те обычно сваливают из кубрика во время показа фильма в клубе, оставляя молодым на это время работу. Но те, рискуя нарваться на «прихват», спять час-другой, где придется: кто – в посту, кто – в «ташкенте», кто – в какой-нибудь персональной «шкере». Главное при таком «досыпе» предупредить товарища, который не спит, чтобы тот разбудил сразу по окончанию фильма и не дал проспать построение или тот момент, когда «годки» вернутся в кубрик и хватятся отсутствующего «карася».

Еще важно спать так, чтобы не оставалось следов на лице от палубы, решетки, плетеного мата, в которые мог уткнуться во сне. Иначе все компрометирующие факты становятся очевидными.

Воронок продолжал моргать, все дольше и дольше не раскрывая глаз. Поняв, что засыпает, стал ходить по кубрику. Неожиданно ударился лбом в пиллерс: очевидно, заснул на ходу. Стал ходить быстрее. Но тут подал голос разбуженный Вильнюс:

– Але, харе громыхать!

Ночью каблуки тяжелой обуви звонко стучат по металлической палубе. Вильнюс снова закурил.

Воронок встал у дверей, выглянул в коридор. Важно, чтобы спящим дневального не прихватили не только «годки», но и обходящий корабль дежурный офицер, который сделает соответствующую запись в журнале «Дневальный по … кубрику спал…»

И еще, пока Вильнюс курит, нужно было следить, чтобы дежурный не прихватил «годочка». Иначе тот потом отыграется на «карасе»-дневальном.

Воронок достал из хозрундука «барашки», которые с иллюминаторов снял Удод, чтобы чистить и не спать. Взялся было за один и не заметил, как тот выскользнул из руки, упал на палубу.

– Воронок, долбишься?! Сейчас я встану и взбодрю тебя! – снова подал голос Вильнюс.

Сергей убрал коварные «барашки», достал из рундука ручку, конверт, листок бумаги, стоя начал писать письмо матери. Потом внезапно вздрогнул и увидел, что после трех строчек, ручка прочертила сплошную линию до конца листка. Поняв, что засыпает, даже выводя буквы, сложил почтовые принадлежности обратно в рундук. Решил, что допишет письмо в другой раз.

Снова встав у двери, стал ломать голову, как бы взбодриться. Известно, что сигареты не дают заснуть, но молодым курить в кубрике нельзя. Хотя в тех помещениях, где есть люки на верхнюю палубу, «караси» смолят втихую, сидя на трапе: сам как бы в кубрике – на посту, а рука с сигаретой – снаружи.

В соседних кубриках дневальные ночью тихо беседуют друг с другом. Даже если в одном помещение – «карась», а в другом – «годок». Усатому скучно, и он снисходит до беседы с молодым матросом. Болтают о родном крае, о девчонках, о планах на будущее. Такой добрый «годок» даже разрешает докурить свою сигарету в кубрике. Но у музыкантов нет никаких соседей: лишь одна дверь – в коридор.

Еще Воронок почувствовал, что проголодался: времени с ужина и вечернего чая прошло немало. Подумал, что перекус его и взбодрил бы, и сократил время до подъема и смены дежурства.

Сергей проверил пищевые баки-шкафы и не обнаружил в них ни единой завалявшейся корочки. Вернулся к двери, вздохнул и услышал шорох в темном конце кубрика. Пригляделся: крыса. Отвел взгляд, не найдя в визите ночного гостя ничего интересного. Крыс на корабле было много. Они и днем почти свободно бегают под кожухами парового отопления, которое установлено вдоль бортов. Ночью же крысы вообще шныряют туда-сюда по стрингерам под подволоком, безбоязненно пробегают по матросским «шконкам». А если у них наступает «свадебное» время, то носятся по корабельным помещениям десятками. Спишь, а по тебе целый табун пробегает. Лучше голову под одеяло прятать.

Воронок по ночам спит крепко, но раз проснулся среди ночи. Никто его не будил. Удивился, открыл глаза и понял, что его заставило проснуться. Он спал на спине. Руки под одеялом.