Однажды в лесу - Бибхутибхушон Бондопаддхай

Именно так я и поступил. Из главного управления пришло распоряжение о том, что участки в Нарха-Бойхар нужно поскорее сдать в аренду. Первым моим арендатором здесь стал Нокчхеди.

Земли в Нарха-Бойхар представляли собой непроходимые леса, и там только-только начали появляться первые хижины. Когда Нокчхеди впервые увидел этот лес, он пошел было на попятную: «Господин, да ведь там же даже среди бела дня может напасть тигр! А у меня маленькие дети».

Но я ясно дал понять, что, если ему что-то не нравится, он может попытать удачу в другом месте.

Нокчхеди не осталось ничего другого, кроме как согласиться на этот лесной участок.

3

С тех пор как Нокчхеди поселился здесь, я ни разу не навещал его. Но однажды вечером, возвращаясь в контору через Нарха-Бойхар, я увидел посреди лесной чащи небольшой расчищенный участок и пару небольших хижин из сахарного тростника рядом. В одной из них горел свет.

Не знал, что они принадлежат Нокчхеди. Услышав стук копыт лошади, из хижины вышла пожилая женщина — это была Тулши.

— Вы решили взять этот участок? Где Нокчхеди? — спросил я.

Тулши была взволнована, увидев меня. Она суетливо расстелила набитую соломой циновку со словами:

— Садитесь, господин. Отдохните немного. Он вместе со старшим сыном ушел в Лобтулию купить в лавке масло и соль.

— Ты осталась одна в этом лесу?

— Мы уже привыкшие. Разве могут бедняки вроде нас бояться? Мне не пришлось бы оставаться одной, но судьба — злодейка: пока Мончи была рядом, никакие леса были мне не страшны. Какой смелой и отважной она была, господин!

Тулши любила молодую жену своего мужа. Понимала она и то, что бенгальскому бабу будет в радость услышать о Мончи.

Ее дочь, Шуро́тия, обратилась ко мне:

— Господин, мы приютили детеныша нильгау, не хотите посмотреть? Однажды вечером он стоял в лесу за нашей хижиной и шуршал сухой листвой. Мы с Чхо́нией принесли его домой. Славный малыш.

— Чем же вы его кормите?

— Только соломой от проса и молодыми листьями деревьев. Я приношу ему из леса листья хурмы.

— Ну покажите уже его господину, — сказала Тулши.

Шуротия, словно быстрая лань, тут же скрылась за хижиной. Вскоре оттуда донесся ее девичий крик: «О нет, детеныш сбежал! Ах, Чхония, туда… нет, сюда! Хватай скорее!» — командовала она сестре на хинди.

Наконец, вдоволь напрыгавшись и набегавшись, запыхавшиеся, но довольные сестры вошли в хижину с пойманным детенышем нильгау.

Чтобы я мог получше его разглядеть, Тулши подняла повыше горящий кусок бревна.

— Правда, хорошенький, господин? — спросила Шуротия. — Вчера ночью сюда приходил медведь, чтобы съесть его. Он забрался на дерево мадуки и ел цветы. Была уже глубокая ночь. Родители спали, а я всё слышала. После он спустился с дерева и встал прямо за нашей хижиной. Услышав его шаги, я прижала детеныша к груди и закрыла рукой его мордочку, чтобы он не издал ни звука, и так лежала всю ночь.

— Тебе не было страшно, Шуротия?

— Страшно! Ишь! Я ничего не боюсь. Знаете, сколько я встречаю, когда хожу за хворостом в лес? И даже тогда не боюсь. Разве можем мы бояться? — подытожила она совсем как взрослая.

Огромные и высокие, словно дымовые трубы завода, черные стволы дерева хурмы подпирали небо, окружив хижину со всех сторон. Они чем-то напоминали Гигантский лес в Калифорнии. С веток деревьев доносился шелест крыльев сов и летучих мышей, заросли кустарников светились в полумраке огоньками светлячков, в лесу за хижиной выли шакалы — мне было сложно представить, как эта женщина живет одна с маленькими детьми в безлюдном лесу. О мудрый, таинственный лес, поистине велика твоя милость к тем, кто ищет у тебя пристанище!

Слово за слово я спросил:

— Мончи забрала все свои вещи?

— Вторая мама ничего не взяла с собой. Помните ту коробочку, которую она в тот раз вам показывала, она ее бросила и ушла. Хотите посмотреть? Сейчас принесу, — ответила Шуротия.

Она принесла коробочку и раскрыла передо мной. Гребень, небольшое зеркальце, бусы, дешевый зеленый платок — совсем как шкатулка для игры в куклы маленькой девочки! Но того ожерелья из Хингладжа, которое она купила в прошлый раз на ярмарке в Лобтулии, не было.

И куда только она ушла, бросив свой дом и родных? Спустя столько лет они наконец осели на одном месте и обзавелись хозяйством, и только одна она продолжала скитаться!

Когда я взбирался на лошадь, Шуротия сказала:

— Приезжайте как-нибудь еще, господин. Мы расставляем ловушки и ловим в лесу птиц. Недавно я сплела новую, а еще приручила пастушка и болотную курочку — другие птицы из леса прилетают на их крик и попадают в ловушку. Сегодня уже поздно, а не то я бы вам показала.

Ездить такой глубокой ночью по лесным просторам Нарха-Бойхар страшно и опасно. По левую сторону от меня, весело журча, протекал горный ручей, где-то в лесу расцвели цветы, благоухающая от их аромата тьма порой была настолько кромешной, что я не видел даже гриву моей лошади; звезды тоже пока не вышли.

Нарха-Бойхар была пристанищем для разнообразных деревьев и растений, животных и птиц. Природа одарила этот лесной край бесчисленными богатствами. На севере этих земель раскинулся пруд Сарасвати. На картах со старых разведывательных работ видно, что раньше там пролегало русло реки Коши, теперь же она пересохла, и от нее практически ничего не осталось, а то древнее русло превратилось в сплошной лес. Мне вспомнились строки Бхавабхути:

Там, где в прошлом текли воды реки,

Теперь остались лишь ее песчаные берега.

Какая неописуемая красота леса окружала меня той темной, тихой ночью! При мысли о том, что этим лесным краям Нарха-Бойхар осталось совсем немного, у меня сжалось сердце. Я так их любил и своими же руками разрушил. В течение пары лет эти земли были сданы в аренду, и на месте прежних лесов выросли уродливые и грязные трущобы. Нарха-Бойхар была творением самой природы, взращиваемым ею сотнями лет, и теперь ее ни с чем не сравнимая красота и просторы должны были бесследно исчезнуть. И ради чего?

Ради рядов неприглядных хижин с черепичными крышами, коровников, кукурузных полей, стогов конопли, верениц чарпаи, флагов Ханумана, редких кустов опунции, амбаров с табаком и вспышек холеры и оспы.

О древний лесной край, я прошу у тебя прощения.

Однажды я отправился в гости к Нокчхеди посмотреть, как Шуротия вместе с сестрой ловят птиц.

Они