Крейсер «Суворов» - Александр Ермак

пухлыми пальчиками, перетянутыми в суставах наподобие связки коротеньких сосисок, с лоснящейся, натянутой кожей, с необъятной грудью, выдававшейся под платьем, она была еще аппетитна, и за нею увивалось немало мужчин, – до такой степени радовала глаз ее свежесть. Лицо ее напоминало румяное яблоко, готовый распуститься бутон пиона; на нем выделялись великолепные черные глаза, осененные длинными густыми ресницами, благодаря которым они казались еще темнее, и прелестный маленький влажный рот с мелкими блестящими зубками, созданный для поцелуя.

Кроме того, она, по слухам, отличалась еще многими неоценимыми достоинствами…»

Почитав в удовольствие, включил магнитофон. Слов первой песни было не разобрать:

«Даккор иль экзистэ дотр фэзон де се ките…

Же тэм, же тэм ком юн фю сом юн сольде ком юн стар дю синэма…»

Но мелодия была очень красивая, и голос такой прочувственный… Олег прогнал эту песню четыре раза подряд. Но потом ему стало как-то тоскливо, и он включил телевизор. Потягивая «Жигулевское», посмотрел обе серии «Романса о влюбленных». В этом фильме герои очень любили друг друга, пока парень не ушел на военную службу:

«Да только ты и я. Да только мы с тобой.

Было так всегда. Будет так всегда!…»

Следя за сюжетом, Олег даже выругался вслух:

– Тоже не дождалась, сука!..

На следующий день он встал привычно рано и спокойно проработал на кухне до обеда. Потом похлебал «комбриговской» окрошки и снова взялся укладывать плитку на кухне. Услышал вдруг, как открылась внешняя дверь. Подумал, что снова «комбригша» заглянула проверить ход работ и пополнить холодильник. Но с корточек не встал и на встречу не вышел. Решил, что произведет большее впечатление, если «заказчица» застанет его в процессе усердной работы.

Дверь захлопнулась. В коридорчике раздались шаги. Незнакомые. Олег замер. Он уже узнавал тяжелую поступь «весомой» «комбригши». А тут стучали каблучки на обуви чьих-то легких ножек. Разобрал и еще одну более глухую поступь. В квартиру вошли два человека. Остановились в коридорчике. Заговорили молодыми женскими голосами:

– Ну, давай, доставай!

– Сейчас!

Что-то зашуршало. Снова послышался первый голос:

– Какая прелесть!

Второй соглашался:

– Что есть, то есть – фирма! Жаль, что мне малы…

Снова шуршание, первый голос довольно констатировал:

– А мне как раз!

Второй проронил с ноткой зависти:

– Везет же тебе: такие стройные ножки!

Темнов не удержался и высунул голову из-за косяка открытой кухонной двери. Глаза Олега расширились: в коридоре стояли две девушки примерно его возраста. Одна двумя руками придерживала задранную до пояса юбку и смотрела на отражение в зеркале:

– Шик! Блеск!

Вторая смотрела то на ноги подруги, то на их отражение в зеркале:

– Что ты хочешь, как никак, с люрексом!

Темнов понял, что девушки обсуждают колготки. Их меряет та, что задрала юбку. И он был согласен с тем, что вещичка и правда шикарная: черная сетка с блесками. Также Олег готов был подтвердить, что ножки под колготками действительно стройные. Он просто не мог отвести от них взгляда. Смотрел и на плавные изгибы тела и на просвечивающие сквозь сетчатую ткань белые трусы.

Во рту его пересохло. Чтобы лучше видеть, Темнов еще больше высунул голову и, пошатнувшись, задел мастерком по стене: раздался легкий скрежет.

– Ой! – вскрикнула вторая девушка и, увидев голову Олега, показала пальцем: – Там кто-то есть!

Но первая девушка не только не испугалась, но даже и не опустила юбку, продолжая любоваться блестящими колготками:

– Не бойся, это матросик!

Вторая вопросительно посмотрела на подругу:

– Мужчина?

Первая пожала плечами:

– Я же тебе говорю – матросик. Не обращай внимания. Он у нас ремонт делает, – равнодушно посмотрела через зеркало на Олега и снова перевела взгляд на свои ноги. Затем медленно повернулась кругом, выкручивая шею, чтобы осмотреть себя со всех сторон. Кивнула. – Беру! Тебе деньгами, духами или помадой?

Вторая растерялась:

– Даже не знаю.

Первая, опустив, наконец, юбку и оправив ее, взяла что-то с полки рядом с зеркалом:

– Посмотри, какой косметический набор мне отец недавно привез. Еще ни разу пользовалась. Настоящий Тайвань!

– Ух, ты!..

Олег спрятал голову за косяк кухонной двери. По-прежнему сидя на корточках, прислонился спиной к стене. Во рту было все также сухо. Сердце громко билось. Воздуха в груди не хватало, и он едва сдерживался, чтобы не выдать своего волнения громким дыханием. Та, что мерила колготки и, судя по всему, являлась дочкой «заказчицы», была очень симпатичной. Хотя Олег не отрывал взгляда от ее стройных ног, но заметил и модную прическу, и черную тушь на глазах, и яркую красную помаду на тонких губах. Вторая девушка тоже была дорого накрашена и одета не бедно, но меркла на фоне первой: ее крупное тело, грубые черты лица не шли ни в какое сравнение. Хотя у этой более невзрачной подруги была такая большая грудь… «Пышка» – почему-то подумалось Темнову.

Через несколько минут дверь хлопнула, и Олег поднялся с корточек. На затекших, подрагивающих ногах подошел к зеркалу. В коридоре сладко пахло. Несколько минут он простоял там, снова и снова вдыхая, прокручивал в голове виденное: стройные ножки, обтянутые черными сетчатыми колготками с блесками, большая грудь «Пышки»…

Придя в себя, Темнов продолжил работу. Вернее набросился на нее и очень злился от того, что руки то ли подрагивают, то ли отказываются выполнять точные движения. Они вели себя как с похмелья, и потому раствор падал не туда, куда нужно, одну плитку вовсе разбил…

Вечером «комбригша» принесла еду, оценила:

– Быстро работаешь, значит, в срок уложишься.

Ничего про посещение дочери не сказала, и Олег об этом визите тоже промолчал.

Да, класть плитку он закончил в срок. «Комбригша» его работой осталась весьма довольна:

– Скажу мужу, чтобы тебя, матросик, обязательно поощрили. Все сделал, как надо…

По пути на корабль Темнов заглянул в «Альбатрос», где купил на свои «боны» матери французские духи и отцу – виски с непонятной надписью на английском языке, но с вполне авторитетными цифрами, обозначающими количество лет выдержки – «12».

Комбрига Темнов вблизи больше не видел, но свое обещание (и пожелание жены) тот выполнил: перед всем экипажем «Суворова» Олегу объявили отпуск «За успехи в боевой и политической подготовке». Командир подразделения старший лейтенант Сапонин на полном серьезе напутствовал:

– Езжай. Ты, правда, заслужил – лучший наводчик башни…

А вот «Большой зам» почему-то скривился:

– Не возражаю…

Квартиру комбрига, в которой довелось пожить, Темнов потом долго вспоминал. Думал о том, что когда вернется на гражданку и получит от государства свое жилье, то будет у него