Прощай, Анна К. - Лера Манович

Galka. Его бывшая любовница со спокойным голосом.

Анна нажала вызов. Абонент не отвечал.

Деревянный пол скрипел от каждого шага. Анна не помнила, чтобы пол и днем так скрипел. Казалось, дом подменили.

На кухню вышел бывший Глеб. Он остановился посреди кухни и долго смотрел на Анну так, будто видит ее впервые.

– Что? – спросила Анна, не выдерживая молчания.

Бывший Глеб усмехнулся, достал из шкафчика под раковиной бутылку и отпил из горлышка.

– Рассказывай, – наконец сказал он.

– Что?

– Рассказывай, как разлюбила меня. Сегодня днем в лесу, да? Ты мне сказала, что больше меня не хочешь.

– Ты пьян.

– Я не настолько пьян, чтоб не чувствовать предательство, – сказал Глеб, сделал большой, громкий глоток и вернул бутылку в шкафчик.

– Господи, какая я дура, что поехала с тобой.

– А ты люби меня, и все будет хорошо. Женушка, пойдем наверх, – он до боли стиснул ее запястье.

– Я тебе не жена! Жена тебя бросила, и я понимаю почему!

Продолжая держать ее за руку, Глеб замахнулся. Она зажмурилась, отклонившись назад. Глеб вдруг успокоился и отпустил ее.

– Ладно. Катись.

Глеб снова достал бутылку из-под раковины, отпил. Он двадцать лет прожил с женой, и привычка прятать выпивку крепко въелась в него. Он прятал даже сейчас, когда это не имело никакого смысла.

– Катись куда хочешь, – сказал он, сделав глоток. – Для меня никогда не было проблемой найти бабу.

Анна пошла в комнату, закрыла дверь, села на кровать.

Из-под двери тянулась полоска света. Черная ветка стучала в окно, пол на кухне скрипел под тяжелыми шагами бывшего Глеба. Анна подумала, что сейчас она уснет, а когда проснется – будет утро. Надо только уснуть поскорее.

Она закрыла глаза, но кто-то ходил из стороны в сторону на втором этаже, прямо над ней. Потом все затихло, но через минуту Анна услышала грохот. Кто-то упал с лестницы. Потом шаги. Ближе. Свет под дверью пересекла тень. Анна вжалась в спинку кровати, чувствуя, как колотится сердце. Наконец дверь резко распахнулась, ударившись ручкой в стену. В дверном проеме стоял человек в плаще с капюшоном, закрывающим лицо. Анна вскрикнула. Глеб хрипло захохотал и откинул капюшон.

– Это я, твой любимый муженек. Не узнала?

Он медленно прошел через комнату, плюхнулся в кресло у окна и уставился на нее.

Анна выскочила в коридор, сунула ноги в ботинки, схватила куртку и ключи из кармана его пальто и выбежала из дома.

* * *

Машина завелась с первого раза, заурчала на морозе и двинулась, освещая фарами темную дорогу. Анна боялась смотреть в зеркало заднего вида. Ей казалось, что за ней гонятся. Даже не Глеб, а она сама не знала кто.

Анна приблизительно помнила дорогу в магазин. Один поворот налево, потом два направо. Деньги у нее были. У нее не было документов на машину, и, что намного хуже, она не знала английского языка. В школе она учила немецкий. Потом ходила к репетитору по английскому, но быстро все забыла. Анна могла на курорте выбрать блюдо по меню, в магазине сказать, что вещь ей нравится, попросить воды или кофе. Все остальные переговоры вел в поездках ее муж. Потом Глеб.

Еноты шустро перебегали дорогу в свете фар. В самый первый день они с Глебом пошли на блошиный рынок, и там он купил ей шкурку енота у сурового старика, который не хотел уступать ни цента. Еще они купили одинаковые серебряные кольца и серебряную ложечку. В то утро казалось, что их ждет прекрасная неделя.

У Анны дрожали руки, и она ехала неестественно медленно, надолго останавливаясь у знаков «Stop».

Она уже засомневалась, что повернула правильно, когда показались большие красные буквы WALMART и освещенная площадка. Магазин был закрыт.

Анна увидела это издалека, но все равно запарковалась на пустой стоянке в надежде, что открыты хотя бы кафе и бары. Но в чертовой американской деревне закрыто было все. Патрульная машина медленно ехала по дороге. Анна передумала выходить и снова завела двигатель. Патрульная машина совсем сбавила скорость. Вдалеке на углу площади светилась голубым надпись SEXSHOP. Анна развернулась и поехала в сторону голубых букв. Патрульная машина поползла дальше.

У дверей сексшопа стоял обшарпанный пикап «Форд» с кучей старой мебели в кузове. Любители сексуальных развлечений в этой деревне явно не шиковали.

Войдя, Анна увидела подсвеченные розовым стены и жирную лохматую негритянку за стойкой с кассой, которая располагалась напротив входа.

– Хай, – сказала Анна.

– Hi, – ответила негритянка без интереса.

У входа сидел на стуле толстый охранник. По залу уже ходил одетый как ковбой сухой старичок. По всей видимости, пикап с хламом принадлежал ему.

Боясь, что негритянка начнет что-нибудь спрашивать, Анна отвернулась и пошла вдоль полок. Но негритянке было глубоко наплевать как на посетителей, так и на секс. С таким же выражением лица в каком-нибудь сельском магазине культтоваров в России продают домашние тапочки, халаты и наборы садового инвентаря.

На полках, в прозрачных пластиковых упаковках, подсвеченные снизу неоновыми огоньками, стояли предметы. Большие, маленькие, черные, белые и желтые. С коричневыми, желтыми, иссиня-черными кудрями и без них. Одинокие и парные, сжатые круглыми ягодицами и даже оснащенные фрагментами бедер. Анна шла вдоль полок, и эти предметы ползли перед глазами пестрой лентой, как свидетельства сексуальных преступлений.

Когда-то, когда они уже встречались больше года, Глеб подарил ей на День святого Валентина вибратор. Инструкция сообщала, что устройство способно доставлять фантастическое удовольствие одновременно обоим партнерам.

Глеб весело вскрыл упаковку и выложил на простыню небольшой фиолетовый предмет, похожий на бутон с загнутой ножкой.

– Как будто у нашей любви выпала матка, – сказала Анна.

– У тебя отменная фантазия, – сказал тогда Глеб. – Она могла бы помогать нам любить друг друга, но вместо этого все разрушает.

Бодрый старичок подозвал продавщицу и стал расспрашивать. Они стояли напротив чего-то, похожего на конскую упряжь.

Старичок держался молодцом. Он стоял, по-юношески отставив ногу, и ослепительно улыбался во весь рот со вставными зубами. Негритянка отвечала сухо и нейтрально, как если бы он интересовался выросшей на ее огороде капустой или картошкой.

– Can I try it?[13] – спросил наконец старик, взвесив в руке упряжь.

Негритянка кивнула. Старик взял упряжь и удалился в туалет у входа.

Похоже, негритянка не собиралась отрывать от стула свой огромный зад дважды и потому направилась к Анне. Анна в ужасе замерла перед витриной с разноцветными, неестественно тонкими членами.