Королева Парижа. Роман-фантазия о Коко Шанель - Памела Биннингс Юэн

– Я сделал это намеренно, чтобы показать тебе истинный смысл любви и счастья, – заявил Бой в тот вечер, когда пришел домой и увидел ее плачущей. – Розы умирают. Любовь вечна. Истинная любовь духовна. Она не требует такого физического доказательства, как цветы.

Вскоре после этого он женился на Диане Листер.

Коко откинулась на жесткую спинку скамьи, закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам. Удивительно, но эти воспоминания не причинили ей боли, как это обычно случалось. Бой все время учил ее, словно она была ребенком. Вероятно, она всегда будет любить его. С этим она уже смирилась.

Она вдруг поняла, что горечь от их отношений с Боем исчезла. Теперь у нее на уме были более важные проблемы, требующие ее максимального внимания и сил. Охваченная новой решимостью, вернувшаяся к жизни, она стала думать о предстоящем вечере и задании, которое должна выполнить.

«Контролируй свои мысли, и ты будешь управлять своей судьбой».

Спустя полчаса, сделав глубокий вдох, Коко встала и направилась мимо цветочных клумб к отелю. Ее симпатия или антипатия к Луи де Вофрелану или к кому бы то ни было другому не имела никакого значения. Она выполнит задание Германии, чтобы освободить сына. А потом она использует Луи де Вофрелана как оружие в беспощадной войне против Пьера.

Глава тридцатая

Мадрид

Осень 1940 года

Коко пробыла в Мадриде уже больше недели. Луи утверждал, что ее доклады – это унылые банальности, не имеющие никакого значения. Андре тем временем томился в лагере. Она слышала, что погода в Германии уже в октябре ужасная, холодная и сырая. В душе Коко поселилось отчаянное желание раздобыть хоть какую-то информацию, которая устроила бы Канариса и Шелленберга.

Каждую минуту каждого дня она была занята, принимала приглашения, которые при других обстоятельствах проигнорировала бы. Коко прочесывала город вдоль и поперек, делая вид, что ищет место для нового бутика. Она докладывала детали завтраков, ланчей, чаепитий, коктейлей и ужинов. Она писала о жизни британских аристократов и испанских роялистов, поддерживала дружбу с завзятыми сплетницами, такими как Пьедита, маркиза де Бельвис де лас Навас, которую все в Мадриде знали. С Коко они были знакомы очень давно.

И все без толку, если верить тому, что говорил Луи. Но как говорить о войне в городе, который только что пережил собственную гражданскую войну? Все устали от этой темы. Или как делать это с теми, у кого было достаточно денег, чтобы уехать с захваченных Германией территорий в Испанию, лишь бы забыть о войне?

И ей так и не удалось познакомиться с генералом Серрано Суньером, который так интересовал Шелленберга. Что ж, Пьедита хвасталась связями с генералом Франко. Коко решила, что у нее есть перспективы.

Луи де Вофрелан был, как обычно, с ней не согласен.

В тот день Коко ждала в холле отеля Глорию фон Фюрстенберг, которая недавно развелась с немецким аристократом, симпатизировавшим Гитлеру. Они с Коко собирались вместе выпить чаю. Глория только что приехала из Берлина и привезла самые свежие новости. Она была ценителем от-кутюр, поэтому Коко надела свое любимое платье из белого батиста, свободное и короткое, украшенное сложными складками. К воротнику она пришила белую камелию из муслина. И разумеется, она надела жемчуг.

Коко посмотрела на наручные часы. Половина шестого. Глория опаздывала, но тут, словно услышав молчаливый призыв, она появилась в холле и направилась к Коко. Пышная грива темных волос была ее украшением. С такой фигурой трудно было поверить, что эта женщина всего год назад родила сына. На этот раз она была одета в творение Шанель – свободные шелковые брюки и белый жакет с вышивкой, которая на моделях Коко делалась руками русских аристократок. Но так как Германия и Россия были готовы вцепиться друг другу в глотку, упоминать об этом не стоило.

Глория раскрыла объятия и ослепила Коко широкой улыбкой, от которой фотографы падали в обморок. Коко встала.

– Наконец-то вы надели что-то из моих творений, – сказала она, когда они обменивались поцелуями. Накануне, к огорчению Коко, Глория была в платье от Скиапарелли.

– Ну разумеется! – Глория приняла позу и коснулась пальцами бриллиантовой сережки. – И на мне ваш парфюм. Chanel № 5, чувствуете? Мои любимые духи.

– Мои тоже. – Коко взяла ее под руку и развернула в сторону террасы. – Не выпить ли нам чаю на улице?

– Нет, конечно же. Сегодня мы едем в посольство. Идем, мой автомобиль ждет.

Коко остановилась.

– В какое посольство?

Глория рассмеялась, таща ее за собой.

– В чайный зал посольства на проспекте Пасео-де-ла-Кастельяна, дорогая. Это единственное подходящее место, особенно в такую жару. – Ее глаза засверкали. – Вы там еще не были?

– Пока нет.

– Что ж, тогда я познакомлю вас с этим заведением. Мы полакомимся тортами и пирожными, выпьем аперитив. В этом маленьком кафе вы встретите всех, кто имеет вес в Мадриде, – британцев, американцев, испанцев, немцев, французов. Они все собираются в маленьком зале, несмотря ни на какие войны. – Она покосилась на Коко. – Это место – как вы говорите? – в тренде.

Швейцар придержал для них дверь, пока они выходили. Вдоль дорожки выстроились носильщики. На подъездной дорожке сияющий черный «Мерседес» Глории ждал их с включенным мотором.

– В посольство, – сказала Глория и, повернувшись к Коко, рассмеялась хрипловатым смехом. – Там вы услышите последние сплетни, дорогая. Посетители сидят за столиками в соответствии с гражданством. Поэтому по очевидным причинам мне нужно избегать британского стола.

Коко поправила воротник, глядя вперед.

– Но почему? Я была на вашей последней свадьбе в сердце Лондона, в Кенсингтоне.

– Да, я знаю. Но некоторые старые воспоминания нужно забыть. Дружба приходит и уходит в зависимости от войны. И, принимая во внимание имущество моего дорогого последнего мужа, – она криво улыбнулась, – мое сердце с Германией, по крайней мере, пока.

Коко вытащила из сумочки сложенный веер. Жара была невыносимой.

– Как поживают дети? Они здесь с вами?

– Нет, они в Лозанне. Мы оставили дом в Париже перед рождением Франца-Эгона, и теперь, когда я одна, я не знаю, когда вернусь во Францию. Германия была ко мне добра, но я очень скучаю по Парижу. – Глория вздохнула. – Или, кто знает, возможно, я останусь в Мадриде.

Коко фыркнула и сморщила нос.

– Вы обратили внимание на запах в центре города?

Глория всплеснула руками.

– Столько вреда от этой их гражданской войны. Столько руин в таком прекрасном месте. Я много раз обсуждала это с генералом Франко. Во всем виновата жара. Здесь работники делают все наоборот, сначала