Королева Парижа. Роман-фантазия о Коко Шанель - Памела Биннингс Юэн

рассадил гостей, усадив Пьедиту слева от себя, а Коко справа. Она бы с удовольствием пообщалась с генералом, но Пьедита сразу же начала флиртовать с ним. С другой стороны от Коко сидел Педро. Глория, соседка справа молодого министра, была увлечена беседой с немецким послом.

Педро повернулся к Коко.

– Насколько я понимаю, вы совсем недавно в Мадриде. Вы в первый раз здесь ужинаете?

– Да, хотя мне доводилось ужинать в Horcher в Берлине.

Он улыбнулся.

– Тогда вам предстоит настоящее удовольствие. Здесь великолепная кухня, не хуже, чем в Берлине. Вы знали, что рейхсмаршал Геринг настолько неравнодушен к Horcher, что он недавно издал приказ, освобождающий работников ресторана в Берлине от воинской службы?

Геринг. С вежливой улыбкой Коко наклонила голову и принялась разглаживать салфетку на коленях. Даже тут ей напомнили о рейхсмаршале. Рядом с ней появился официант и налил ей вина.

– Некоторое время назад я познакомился в Лиссабоне с вашими друзьями, мадемуазель.

– С герцогом и герцогиней Виндзорскими? Генерал Суньер упоминал, что они недавно побывали в Мадриде по дороге в Лиссабон. – Коко отпила глоток вина, разглядывая Педро поверх кромки бокала. Этот человек был духовным братом генерала Суньера. Она будет внимательно его слушать и обо всем напишет в рапорте.

– Да, они провели в Лиссабоне несколько недель, потом отправились на Багамские острова.

– Что? – Коко нахмурилась и отставила бокал. – Вы уверены? Нет, это просто невозможно. Уоллис иссохнет от тоски и умрет на этих островах.

– Но это правда.

– Это же ссылка. Почему они поехали?

Молодой человек покачал головой.

– Генерал Франко восхищается этой королевской парой. Мы пытались убедить их остаться в Испании, так как Испания нейтральная страна в европейской войне. – Педро нагнулся ближе к Коко. – Между нами говоря, я навещал их в Лиссабоне, чтобы передать официальное предложение убежища.

Заинтригованная, она понизила голос.

– Боже мой! Почему им понадобилось убежище?

Педро сделал долгий глоток из своего бокала, потом огляделся.

– Герцог боится Уинстона Черчилля. А по моему скромному мнению, Черчилль боится герцога.

Коко откинулась на спинку стула и прищелкнула языком.

– Что за ерунда. Уинстон и Дэвид всегда были близки.

Педро выпрямился и пожал плечами.

– Уже нет, мадемуазель. У меня сведения от хороших друзей в Кембридже, которые знают точно.

– Ах, вот как. – Ей надо будет серьезно обдумать этот разговор. Ее голос стал более беззаботным. – Вы долго были в Англии?

– О да, мадемуазель. Я учился в Кембридже до того, как поступил на дипломатическую службу, чтобы служить моей стране.

– Кембридж… Такое красивое место! Все красивые места должны быть избавлены от войны. – Она поймала его взгляд и улыбнулась. – Мне бы хотелось, чтобы эта война закончилась. Европа страдает.

Министр повернулся к ней, его глаза сузились.

– Испания не часть Европы, – прошипел он. – В этой войне мы не участвуем, мы только что покончили со своей собственной. Благодарение Господу, Пиренеи отделяют Испанию от остальной Европы. Горы – наша граница, наша защита. Испания независима, мадемуазель Шанель. Ею управляют каудильо и Ватикан, и больше никто. – Подняв глаза, он подал знак официанту, чтобы ему налили еще вина.

– Вы католик?

– Истинный католик, как и Серрано. – Он перевел взгляд на генерала, увлеченного разговором с Пьедитой. – Франко делает все, что может, чтобы восстановить нашу страну. Но в течение нескольких последних лет церковь была единственной надеждой для наших бедняков. – Педро прижал руку к груди, его глаза загорелись, пока он говорил. – Это моя самая насущная забота, мадемуазель, наши обнищавшие крестьяне и рабочие – наследие гражданской войны. Нам нужно решать собственные проблемы. Накормить этих людей – вот наша первостепенная задача. – Когда подошел официант, он замолчал.

– Нищета – это чудовищная цена войны.

– Да, но наша война теперь закончена. Пришло время Испании подумать о том, как поставить еду на стол. Я говорю о детях, стариках, молодых людях, у которых нет будущего. – Министр говорил очень убежденно. – Вы не сможете это понять, пока не увидите. За пределами городов люди голодают целыми деревнями, в семьях нет ни куска хлеба. – Он ударил кулаком по столу. – Это должно быть приоритетом для Испании.

Прежде чем Коко успела ответить, в их разговор вмешался генерал Серрано.

– Это что такое? – Он говорил очень сердечно. – Такой серьезный разговор в такой прекрасный вечер, Педро?

Лицо Педро Гамеро преобразилось.

– Вы, как всегда, правы, генерал. Нам следует восстановить гармонию. – Педро с улыбкой оглядел стол. – Кто закажет первым? Я хочу попробовать все. Начнем с копченого угря и соуса с хреном и специями. – Повернувшись к Коко, он добавил: – Угорь просто объедение. Можно подумать, что вы в раю.

– И жареный сибас с компотом из томатов, – подала голос Пьедита.

Коко перестала слушать, обдумывая вечерний доклад. Этим вечером Педро Гамеро в самом деле добавил немного специй в котел. Есть, что обдумать. Духовный брат Серрано Суньера был решительно настроен против вступления Испании в войну в Европе. Насколько велико его влияние?

И пока все заказывали ужин, Коко чувствовала, что Педро, этот самопровозглашенный друг Виндзоров, смотрит на нее. К этому человеку прислушивается Серрано Суньер, и думает молодой министр не о войне, не о власти и не об оружии. И не о каких-то союзах. Этого молодого человека заботит исключительно еда для испанских бедняков.

Кто бы мог подумать?

Глава тридцать первая

Мадрид

Осень 1940 года

Коко сидела на террасе отеля «Риц-Мадрид», пила чай и наблюдала за тем, как мелкие коричневые птицы клевали крошки на пустом столике по соседству. Подбежал официант, хлопнул салфеткой по столешнице, и птицы улетели. Толпа, собравшаяся за ланчем, рассосалась, а для коктейлей было еще слишком рано. Поэтому на террасе было тихо. Солнечные блики проникали сквозь листву деревьев, в воздухе ощущалась приятная прохлада в отличие от Парижа, где в это время года было уже сыро и холодно.

– Добрый день, Коко.

Она подняла глаза и увидела Тома Бернса из британского посольства. Она не видела, как он пересек террасу. Когда почти три недели назад они впервые встретились на вечеринке у посла Хоара в день приезда Коко в Мадрид, она надеялась, что он будет источником информации, учитывая ее прошлую дружбу с Уинстоном Черчиллем. Но ей так и не удалось вовлечь его в сколько-нибудь значимый разговор.

Его появление оказалось для нее сюрпризом.

– Где же ваш гарем? – Спросила Коко, держа чашку в руке.

– Где-то поблизости. – Бернс снял соломенную шляпу и указал ею на стул напротив Коко. – Вы позволите? – И сел, прежде чем она успела ответить. – Так как сегодня пятница, полагаю, мои обычные спутницы скоро здесь появятся. Вот только я не смогу остаться.

К нему направился было официант, но Том покачал головой, откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.

– Итак,