Королева Парижа. Роман-фантазия о Коко Шанель - Памела Биннингс Юэн

– Серрано Суньер, Глория фон Фюрстенберг, Педро Гамеро, Элиза Брукман…[8] – Он поднял глаза. – Почему моей фамилии нет в этом списке? Мы работаем в команде, Коко. Вам следовало сначала посоветоваться со мной. – Они находились в апартаментах Коко, Луи мерил шагами комнату.

– Стол рассчитан на шестерых. – Он мрачно посмотрел на нее. Коко сидела и курила, его гнев ее не трогал. Забавный человек, так хочет нравиться, но всегда на грани срыва.

– И Николас Франко, брат генерала Франко, ваш гость?

Она кивнула.

– Он испанский посол в Португалии и живет в Лиссабоне. В чем смысл?

– Это мой званый ужин, Луи. – Его щеки постепенно заливал румянец. – Я ищу особые связи. Это важно.

Бросив листок на стол, он направился к креслу.

– Напрасная трата времени.

– Это мое решение. – Коко выпустила струйку дыма в его сторону. – Не забывайте, что это я отвечаю за доклады.

Уголки его губ опустились, он медленно покачал головой.

– Тогда вам лучше поторопиться, Коко. Поскольку, учитывая визит Гиммлера, события как будто разворачиваются в интересах Германии и без нашего участия. Если достаточно быстро не найдется интересная информация, нашу миссию сочтут неудачной. И нас, без сомнения, вернут в Париж в течение недели.

– Может быть, – ответила Коко. – Но сначала я устрою званый ужин. – Она неожиданно поняла, что Луи так же сильно боится провала, как и она сама. А учитывая компанию, в которую они попали, у него есть все основания тревожиться.

Глава тридцать вторая

Мадрид

Осень 1940 года

К десяти часам вечера все гости уже собрались, большинство пришло пораньше, чтобы выпить коктейль перед ужином. Коко была довольна. Отдельный кабинет в ресторане «Гойя» выглядел очень мило. Свечи в узких стеклянных подсвечниках отбрасывали нежный свет на светло-желтые стены, а цвет лица дам от такого освещения только выигрывал. Овальный стол и обитые гобеленом стулья вокруг него сместили к одной из стен.

Стол накрыли на шестерых с белоснежными салфетками, множеством ярких цветов, сверкающими канделябрами, хрупким фарфором, хрустальными графинами и серебряными столовыми приборами.

В маленьком зале оставалось достаточно места, чтобы гости могли свободно перемещаться. По углам расставили диванчики для желающих побеседовать. Из главного зала ресторана доносилась музыка, гитара и фортепьяно, слегка приглушенная закрытыми дверями. Официанты предлагали гостям шампанское, испанские вина и коктейли, черную икру и тартар из тунца на серебряных подносах. Собрались все, кроме Глории и Николаса Франко.

Этим вечером Коко приняла крошечную дозу своего лекарства, поэтому на некоторое время напряжение ушло, она расслабилась. Она в последний раз проверила меню вместе с шеф-поваром и переговорила с сомелье, удостоверившись в том, что к каждому блюду будут поданы только самые лучшие испанские вина.

Коко выбрала простое платье из серебристой ткани, скроенное по косой. Оно подчеркивало фигуру, но при этом было свободным и удобным. Локоны она закрепила с одной стороны бриллиантовой заколкой, надела несколько ниток жемчуга. Темно-красная помада подчеркивала ее загорелую кожу и темные волосы. Она знала, что выглядит наилучшим образом.

Дверь распахнулась, Коко обернулась на звук и с облегчением увидела невысокого, но хорошо сложенного мужчину, входившего в комнату. Появился ее самый важный гость, ради которого этот званый ужин и затевался. Николас Франко стоял перед Коко, сверкая лысой головой, пока Педро представлял их друг другу. Приветствуя Коко, он чуть дольше, чем следовало, задержал ее руку. Она почувствовала, что от него пахнет спиртным. Коко порасспрашивала о нем и узнала, что брат Франко любитель женщин и выпивки.

Он сказал, что счастлив наконец встретиться с ней. Когда она вытягивала свою руку из его пальцев, Николас добавил:

– Я слышал о вас много хорошего от моего друга Уоллис, герцогини Виндзорской.

– Вот как? Насколько я понимаю, они недавно гостили в Лиссабоне.

Николас склонил голову.

– Герцог и герцогиня остановились на моей вилле неподалеку от Кашкайша. Это красивое место на побережье за пределами города.

– О? Я не знала. – Коко начала перебирать жемчуг на шее. – Не понимаю, почему они предпочли эти далекие острова жизни в Лиссабоне.

Брат Франко прищурился.

– Им не оставили выбора. Британский премьер-министр отправил герцога на Багамы. Они не хотели уезжать, мадемуазель. – К ним подошел официант, и Николас взяла бокал с подноса.

Прежде чем он успел сказать еще что-то, вошла запыхавшаяся Глория.

– Вы слышали новости с арены Лас-Вентас? – Все повернулись к ней. – Несколько часов назад арестовали Тома Бернса. Я там была!

Серрано Суньер кивнул.

– Это в духе бриттов, устраивать шум из-за пустяка.

– Кто его арестовал?

Николас развернулся к Глории.

– Опять этот Бернс?

– Николас! Я вас не заметила. – Глория сжала его в объятиях.

Подняв руку с бокалом, Николас рассмеялся.

– Но расскажите же нам, что произошло в Лас-Вентас.

Глория отпустила Николаса и взяла бокал с подноса проходившего мимо официанта.

– Как вы все, должно быть, знаете, – начала она, – герр Гиммлер сегодня прибыл в Мадрид. Ваш брат, – она бросила взгляд на Николаса, – устроил для него настоящее представление. В окружении мавританских стражников Гиммлер проехал по проспекту в новом открытом «Мерседесе» генерала Франко. Что это было за зрелище!

– Но что натворил Том Бернс, чтобы его арестовали?

– Глория слишком долго рассказывает! – воскликнул Педро. – Герр Гиммлер сидел в президентской ложе, и когда матадоры направились к нему, оркестр заиграл «Германия превыше всего». Как вы знаете, это государственный гимн Германии, но Бернс отказался встать и петь.

– Ну он же британец, в конце концов.

– Но это невежливо, поскольку в качестве почетного гостя присутствовал Гиммлер. Он бы мог, по крайней мере, встать.

– Гестапо тоже так подумало. – Педро пожал плечами. – Они уволокли его с арены. К тому моменту, когда мы подошли, он уже лежал на земле. Я поручился за Бернса, поэтому они его в конце концов отпустили.

Глория надула губы.

– Ах, Педро, вы испортили мою историю.

Коко, увидев, что старший официант стоит у стола и ждет, ускользнула от гостей.

– Вы готовы приступить к ужину, мадемуазель Шанель? – спросил он, когда Коко подошла к нему.

Она медленно обошла стол, проверяя карточки гостей. Место Николаса Франко было слева от нее, место Педро Гамеро справа, в соответствии с ее распоряжениями. Она кивнула.

– Мы готовы.

Элиза Брукман как раз со смехом добавляла красочные детали к сплетне, когда Коко вновь присоединилась к гостям:

– И в довершение ко всему арена под ливнем превратилась в жидкую грязь!

Серрано Суньер жевал сигару и слушал с отстраненной улыбкой.

– Дамы и господа, прошу к столу! – сказала Коко.

Ужин с бесконечным парадом официантов, приносивших восхитительные блюда, длился несколько часов. Одно яство сменялось другим: утиная печень конфи, начиненная инжиром, спинка средиземноморского хека, сбрызнутая иберийским