Королева Парижа. Роман-фантазия о Коко Шанель - Памела Биннингс Юэн

покачал головой. – Не забывайте, Луи, мое молчание защищает также и вас. Когда мы вернемся в Париж, я жду от вас полноценного участия в борьбе за мой бизнес, а именно за мою компанию и за мои духи, особенно № 5.

Шли минуты. Наконец, Луи выпрямился, выдохнул, поднялся с дивана, разгладил листы с докладом и сложил их пополам. Коко молчала. Он убрал бумаги во внутренний карман пиджака.

– Следующим поездом мы возвращаемся в Париж, Луи.

– Это через два дня. – Он кивнул и медленно пошел к двери.

После его ухода Коко затушила сигарету, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Руки и ноги у нее как будто налились свинцом. Она была совершенно измучена. Возможно, Луи прав. Кто-то из этих двоих, Шелленберг или Канарис, мог решить, что не стоит полагаться на ее молчание. Но она готова была сделать ставку. Ничто другое не могло спасти Андре.

Тикали часы, она сидела одна в тихой гостиной.

«Послушай, Бой Кейпл, где бы ты ни был! Смотри, что я могу сама сделать для нашего сына».

*****

После того как они сели в поезд, Луи не сказал ни слова о ее рапорте, хотя Коко знала, что к этому моменту его уже доставили и Канарису, и Шелленбергу. Об Андре он тоже ничего не сказал.

Несмотря на всю свою браваду, Коко чувствовала напряжение. Она взвешивала все за и против другого варианта. Каковы шансы на то, что Шелленберг или Канарис решат, что лучше от нее избавиться, несмотря на ее обещание хранить молчание? С одной стороны, у нее тоже есть связи. Она Шанель. С другой стороны, она шантажировала людей, обладавших огромной властью.

Коко закрыла глаза, прижала пальцы к вискам. У нее болела голова от всех этих раздумий, анализа и тревог. Она попыталась уснуть, но даже покачивание вагона не успокаивало ее. В ее голове по-прежнему крутились мысли о Шелленберге, Канаисе и Андре.

Она бросила взгляд на наручные часы. Было всего два часа ночи, до Парижа ехать еще много часов. Встретит ли ее там гестапо? Она закрыла глаза и начала молиться:

«Пресвятая Дева, святая Тереза Маленький цветок, молитесь обо мне. Молитесь о моем мальчике».

Когда кондуктор постучал утром в дверь ее купе и объявил, что поезд прибудет в Париж через час и пятнадцать минут, она с удовольствием встала. Лекарство она не принимала, чтобы сохранить остроту ума, поэтому практически не спала. Надев свитер и юбку, она отправилась к Луи де Вофрелану. В купе его не оказалось. Коко нашла его в вагоне-ресторане, где он ел яйца всмятку.

Она почувствовала тошноту. Как он мог думать о еде в такую минуту?

Луи поднял на нее глаза. Промокнув рот салфеткой, он положил ее на столик и встал.

– Вы успели как раз к завтраку. Полагаю, в Париже мы будем примерно через час. – Он повернулся и жестом подозвал официанта.

– Только чашку чая, – сказала официанту Коко. Он отодвинул для нее стул напротив Луи, и она села. Адвокат вернулся к своему завтраку. Просидев несколько минут в молчании, Коко не выдержала, и слова полетели с ее языка, словно пули из ружья. – Я должна знать. Андре жив?

Луи посмотрел на нее.

– Да. – Тон его был нейтральным. Но губы тронула улыбка.

– Точно жив?

Вофрелан кивнул.

– Я же сказал. – У Коко перехватило горло, глаза наполнились слезами, но она сумела сдержать их. – Канарис и Шелленберг действовали быстро. Он в Американском госпитале в Нейи, Коко.

Она посмотрела ему прямо в глаза, считывая выражение лица, пока у нее в груди росли противоречивые чувства – искорка надежды и страх. Может быть, он лгал, чтобы выиграть время? Напряжение было слишком велико, даже для нее. Слезинка покатилась по ее щеке, потом еще одна. Она плакала впервые после смерти Боя Кейпла. Луи протянул ей носовой платок.

– Канарис получил рапорт. Перед нашим отъездом из Мадрида мне сообщили, что Андре перевезли в карете скорой помощи. – Коко вытерла слезы, жадно ловя каждое его слово. – Его лечат. Вы сможете его увидеть сразу по приезде.

Комкая в руках носовой платок, она не сводила с него глаз.

– Американский госпиталь, вы сказали?

– Да. Это лучшая больница, вы согласны?

Она смогла только кивнуть. Коко хорошо знала этот госпиталь. Альдебер де Шамбрен, отец Рене, был директором этой больницы, расположенной в пригороде Нейи. Все знали, что там лучшее оборудование и лучшие врачи в Париже.

Луи намазал джем на тост.

– Как только прибудем в Париж, сразу же отправимся туда, если вы хотите. – Он улыбнулся.

Коко снова кивнула. Луи не был ее другом, и она это понимала. Но ее согрела его доброта.

– Да, я бы этого хотела. – Голос ее прозвучал хрипло. Неужели этот ужас с Андре закончился? Она повернула голову к окну, ошеломленная этим неожиданным освобождением от страха. Коко смотрела и не видела проплывающие мимо холмы и деревья, коней, пасущихся на лугу, ферму вдалеке. Мадрид, Николас Франко, Педро Гамеро и Том Бернс остались далеко позади.

Каждая секунда приближала ее к Парижу и к Андре. Луи только что сказал, что с вокзала они сразу же поедут в Американский госпиталь.

Она обнимет Андре, а потом, когда он поправится, они поговорят о будущем. Она никогда не сможет признаться в том, что она сделала ради своего мальчика. Но возможно, когда-нибудь она найдет в себе мужество сказать Андре правду, признаться, что она его мать.

– Благодарю вас, Луи, – прошептала Коко. – Мне бы этого очень хотелось.

Глава тридцать четвертая

Париж

Осень 1940 года

После приезда в Париж, пока они тряслись в такси по дороге в Американский госпиталь в Нейи, Коко постепенно оживала. Она не спала ночью, но перспектива встречи с Андре влила в нее новые силы. Она всегда чувствовала его отстраненность по отношению к тетушке Коко. Но теперь она о нем позаботится, покажет ему свою любовь. Она представила выражение лица Андре, его улыбку, когда он ее увидит.

В госпитале Коко устремилась вверх по лестнице. Луи де Вофрелан плелся сзади. В просторном холле за столом администратора сидела женщина в белой форме медсестры. Она взяла очки и надела их, когда Коко направилась к ней.

– Андре Паласс, – пробормотала женщина, перевернув страницу и начав изучать список. – Никаких посещений, мадемуазель. Господин Паласс на карантине. Если желаете, я могу вызвать медсестру из отделения.

– Нет-нет, – отмахнулась от нее Коко. – Вы не поняли. Я его ближайшая родственница. Я должна его увидеть. Какое отделение? Какой номер палаты?

Медсестра посмотрела на нее поверх очков.

– Господин Паласс находится в отделении фтизиатрии. Сожалею, но посетителей туда не пускают.

Коко прищелкнула языком.

– Скажите мне, где находится это отделение, мадам. Немедленно. Или