Фантом Я - Ольга Устинова

Альплагерь угнездился на маленьком горном плато, окольцованный седоусыми скалами в париках из снега.

Середа был великолепен и впечатляющ, как горы, которые он штурмовал, и холоден как их вершины. Он приезжал в Узункол каждое лето из столицы Азердбайжана с группой таких же как он фанатиков от альпинизма.

Их было пятеро, смуглокожих и белозубых. Они шли на вершины двуми связками, любили погоготать и вообще устроить так свойственный их национальности шум из ничего. Середа, однако, не был азердбайжанцем, лишь коричневой жертвой кавказского непримиримого солнца. Он просто родился в Баку. И никогда никому не принадлежал, кроме гор.

Итак, Середа был великолепен. Голубоглазый, как ледники Узункола, стройный, как отвесная скала. Ресницы как опушка леса. Женственные волнистые волосы. С мускулатурой Аполлона. И холодностью горного озера в душе.

В его жизни менялось много женщин. И все они уступали его страсти к горам. Снег вершин холодил его сердце. Никто не оставлял в нем заветного шрама.

В этот сезон восхождений Середа с четырьмя бакинцами жил в палатке под балконом женского коттеджа. Разговоры и смех женщин доносились в палатку. Они стали привычными для Середы, как звуки остального окружения: горная река, лавины, крик парящих орлов. Один голос его заинтриговал. В нем было то, что включало в памяти и рапсодию горной реки, и первый концерт лавины, и посвист высотного орла.

Однажды, когда голос звучал на балконе в разговоре еще с кем-то, он вышел из палатки и посмотрел наверх.

Середа привык к женской красоте. Все его женщины были красивы. Но на этот раз получилось так, что невозмутимый Середа дрогнул.

Ее волосы блондинки опускались взволнованными извивами горной реки на ее плечи плавного рисунка горного валуна. Глаза — два обломка хрусталя под солнцем. Кожа как снег на восходе. Осанка ледяного пика.

Середа подумал: «Снежная королева».

Ее звали Альбина, она приехала из Санкт-Петербурга делать второй разряд.

Середа стоял под балконом и глазел на Альбину, пока она не обратила на него внимание.

«Эй», сказал Середа.

«Эй», сказала Альбина.

«Идете на тренировку?»

«Через полчаса. Наша группа сегодня на скалолазании. А что у вас?»

«Спасательные работы. Может, после тренировок сыграем в пинг-понг в клубе?», предложил Середа.

«Я не люблю пинг-понг, но для вас могу сделать исключение», прозвучало с балкона высокомерно по-королевски.

«Познакомимся? Я, Володя Середа».

«Альбина. По какому разряду вы работаете?»

«По первому», сказал он.

«У-у, это серьезно. Когда на восхождение?»

«Через три дня. Как закончатся тренировки».

«Куда?», спросила она.

«Пик Узункол», сказал Середа, надеясь ее впечатлить. Снежная королева отреагировала холодно: «Успеха».

И ушла с балкона. Великолепие Середы ее не впечатлило.

На тренировке по спасательным работам Середа плохо слушал тренеров и плохо выполнял инструкции первой помощи. С закрепленными на страховочных поясах карабинами и веревками Альбина шла траверсом по скале с хладнокровием и грацией настоящей королевы гор.

И перворазрядники и второразрядники занимались на одной и той же горной поляне у ревущей реки, и Середа наблюдал царственный траверс Альбины. Его заворажило. Он понял, что полюбил, и должен сказать ей это, но когда и как, вдруг потерялся.

После обеда они встретились в клубе и играли в пинг-понг. Мельтешение шарика не увлекало Середу. Увлекала грация движений его снежной королевы. Ее мечущаяся грива белых волос, лавиной обрушивающаяся на плечи при быстром движении в ее танце с ракеткой.

Потом они присели отдохнуть, наблюдая чужие сражения.

Середа сказал:

«Хорошая погода. Надо чтобы продержалась до восхождения».

Она согласилась и сказала:

«Я тоже иду на восхождение, и тоже через три дня. Конечно, не такое сложное как ваше».

Он согласился. Поговорили о Петербурге, поговорили о Баку, и разошлись, как два недоступных айсберга.

Каждый день после тренировок они встречались за пинг-понговым столом, а затем неспешно беседовали где-нибудь в углу клуба. Они были похожи на два северных ветра, случайно встретившихся и пытающихся заморозить друг друга своим ледяным дыханием.

И тут в сердце Середы появилось желание обогреть свою королеву гор. Растопить и ее сердце. Мальчик Кей из сказки «Снежная королева» просыпался для любви.

Он решил, что стоит ему только вернуться с восхождения на вершину «Узункол» и получить свой первый разряд, он откроется своей королеве ледников и снега, обнимет ее, а даже и при всех, и скажет ей все-все-все.

Через три дня, по окончании тренировок, группы отправились на восхождение.

До кемпинга у подножия пиков шли все по одной горной тропе, с рюкзаками за спиной — продукты и спальные мешки, палатки, с ледорубами в руках, в штормовках, в альпинистских ботинках.

Через три часа осторожного подъема по горным тропам, под сумасшедшим вершинным солнцем, достигли снежной границы. Начался ледник. На этом леднике приостановились, чтобы отдохнуть и попить воды из морозных ручьев. Сидели на воткнутых в снег ледорубах.

К месту для кемпинга подошли уже к вечеру. С великой радостью сбросили рюкзаки. И тут же от надоевших за день своей бдительностью инструкторов пошла команда ставить палатки и разводить костры.

Сгинуло безумное горное солнце, поползли тени от окружаещего цирка вершин, где на пятачке, как на арене, расположился бивуак.

Пламя костров взрывало темень вечера, отвоевывая для света и тепла кусок пространства с вокруг сидящими.

Горячая каша и чай прогоняли из тела знобящий горный холод.

Середа проверял снаряжение — веревки, карабины, страховочные пояса, крючья, ледорубы.

В три часа ночи, пока нет солнца и меньше вероятность погибнуть от лавин и трещин, пятеро бакинцев должны были выйти на восхождение на пик Узункол.

Группа Альбины готовилась к более простому восхождению, но тоже нервозно проверяла снаряжение.

После ужина у костров пели альпинистские песни:

А наверху

Вай-вай-вай-вай

Такая жуть

Прихожая Кощея.

Середа разыскал костер Альбины, остановился рядом с ней и таинственно прошептал:

«Завтра».

«Завтра?» спросила она.

«Завтра, — сказал он и сжал ее ладонь. — После восхождения».

Оба они поняли о чем он, словно костер расплавил их сердца и сплавил в одно.

На восхождении Середа шел в первой связке вместе с улыбчивым То-то. Через два часа медленного подъема по снегу начался рассвет. Сквозь фиолетовый туман миражировали сахарные головы вершин, облитые томным сиропом восходящего солнца.

Шли след в след. Середа лидировал. При штурме стен, встававших на пути к вершине, забивал крюки, навешивал на них карабины, пропускал через карабины веревку, один конец которой был закреплен на груди Середы, второй оставался у страхующего у подножия стены. С помощью этих вбитых крюков шли на стену остальные.

Неожиданно начался снегопад с ветром. Они имели право вернуться.