Жизнь гейши. Мемуары самой известной гейши в мире - Минеко Ивасаки

была хозяюшка, это оказалось большой удачей для нас обоих. Когда у Тосио было свободное время и он оставался дома один, то драил квартиру от пола до потолка. Он протирал все поверхности, мыл кухню и ванную, сначала мокрой тряпкой, потом – сухой, в точности как учила меня мать (хотя мое рвение обычно заканчивались на том, чтобы пропылесосить в гостиной и протереть журнальный столик кухонным полотенцем).

В свое оправдание скажу, что я была очень занята. Мой график оставался таким же плотным, как когда я жила в окия, но теперь вдобавок ко всему я еще должна была поддерживать порядок в квартире. Каждый день я приходила в окия, чтобы подготовиться к работе, но дома у меня не было бригады служанок, которые убирали бы за мной.

В основном я справлялась. Но потом Тосио делал что-нибудь такое, что выходило за рамки моего опыта. Одно время он снимался в киностудии в Киото. И взял моду приходить домой поздно, да еще с десятком друзей. Я возвращалась после долгого рабочего дня, а Тосио спрашивал: «А чем мы можем угостить вот этих парней?»

Я бросала в большую кастрюлю все, что находила в доме. Первые мои шаги в кулинарии нельзя назвать слишком удачными, но со временем я стала готовить лучше. Тосио в это время разливал всем напитки. Никто не уходил из нашего дома голодным. Я сама не заметила, как полюбила эти внезапные вечеринки.

Тосио был очарователен: такой гостеприимный и общительный. Он всегда помогал мне в быту и с любовью говорил о своих детях. У меня в голове не укладывалось, как у такого человека мог не сложиться брак.

32

В НАЧАЛЕ МАЯ В ГОРОДЕ ХАКАТА на острове Кюсю проходит ежегодный фестиваль Донтаку. Меня туда приглашали каждый год, и мы выезжали из Киото большой группой. Я всегда останавливалась в одном и том же отеле, ела в одних и тех же ресторанах и с удовольствием встречалась с местными гейшами. Мы с моей дорогой подругой Юрико всегда снимали один номер на двоих.

Однажды вечером мы с ней беседовали, и речь зашла о безмолвном паломничестве. Безмолвное паломничество происходит во время фестиваля Гион, хотя очень немногие о нем знают. Я где-то слышала, что Юрико совершала безмолвное паломничество, и хотела узнать, правда ли это.

Фестивалю Гион в Киото уже больше тысячи лет, он считается одним из трех важнейших фестивалей в Японии. Этот праздник начинается в конце июня и длится до 24 июля. В рамках фестиваля проходит ряд синтоистских церемоний и ритуалов. 17 июля местных богов молят сойти в священные паланкины микоси, которые потом, в последнюю неделю праздника, носят по городу. Короче говоря, богов переносят на плечах из их главного места обитания, святилища Ясака, по улице Сидзо во временные святилища вдоль проспекта Синкёгоку. Безмолвное паломничество проходит как раз в эту последнюю неделю праздника.

– Я бы тоже хотела поучаствовать. – сказала я. – Что для этого нужно сделать?

– Присоединяться к кому-то необязательно. Ты решаешься на паломничество и проходишь его одна, втайне. Но если ты по-настоящему хочешь, чтобы твои молитвы были услышаны, то надо делать это три года подряд, – ответила она. – И никому не сообщать. Отчасти отсюда и проистекает сила паломничества. Надо проходить его в полном молчании. Глаза опустить. Ни с кем не встречаться взглядом. Полностью сосредоточиться на том, что скрыто в твоем сердце. Все это время надо держать в голове свое желание, потому что ради этого все паломничество и затевается.

У Юрико, в отличие от большинства японцев, были очень крупные черты лица. Ее глаза были потрясающе красивы – большие, мягкого карего цвета. Она не сказала мне напрямую всего, что я хотела знать, но ее улыбка открыла мне всю правду.

Я все гадала и гадала, почему Юрико решилась на паломничество. Чего она так отчаянно желала? Всякий раз, при первой же возможности, я поднимала эту тему, но она всегда умудрялась уклониться. Наконец мое упорство принесло плоды: Юрико сдалась. Она начала рассказывать мне свою историю.

Так я впервые узнала о ее детстве.

Юрико родилась в январе 1943 года в городе Судзу на берегу Японского моря. Семья ее отца многие поколения так или иначе занималась рыболовством. Отец был директором успешной компании, поставлявшей морепродукты. В молодости он часто посещал Гион-кобу.

Мама Юрико умерла вскоре после ее рождения. Грудного младенца отправили жить сначала к одним родственникам, потом – к другим и так далее. Во время войны компанию ее отца реквизировали на нужды армии и переоборудовали в фабрику для выпуска боеприпасов. Но отец продолжал ловить рыбу. После войны он возобновил свой бизнес, и дела у него пошли в гору. Но он не забрал дочь к себе. Ее, как и прежде, передавали от родственника к родственнику.

Восстановив бизнес, отец Юрико снова начал посещать Гион-кобу и одну гэйко, с которой водил дружбу в молодости. Вскоре она вышла за него замуж и стала мачехой Юрико. Наконец-то девочка смогла вернуться к отцу, а через некоторое время у нее появилась младшая сестренка. Думаю, только тогда Юрико впервые в жизни обрела защищенность и тепло любящей семьи. Однако ее счастье было недолгим. Компания отца обанкротилась. Он впал в отчаяние и, не зная, куда обратиться, проводил дни в пьяном ступоре. В итоге он повесился прямо на глазах младшей дочери.

Мачеха Юрико, находясь в полной растерянности, сдала падчерицу обратно родне покойного мужа. Семья, в которую попала девочка, обращалась с ней как с вьючным животным. Ей даже приходилось ходить босиком, потому что обуви для нее не купили. Наконец ее продали «работорговцу»-дзэгэну. Так назывались мужчины, которые ездили по деревням и покупали девочек, чтобы перепродать в сексуальное рабство. Эта практика была объявлена вне закона в 1959 году, когда проституцию официально стали считать преступлением. Юрико попала в публичный дом в киотском квартале удовольствий Симабара.

Раньше в Симабаре женщины, которых называли «ойран» и «таю» (куртизанки и элитные проститутки), вполне легально торговали телом, хотя они также были весьма сведущи и в традиционных искусствах. Молодая ойран проходила ритуал мидзуагэ, только для нее он состоял в том, что ее, в рамках особой церемонии, лишал девственности клиент, щедро заплативший за такую привилегию. Именно из-за второго значения слова «мидзуагэ» и началась путаница относительно того, что значит быть гейшей. Таю и ойран работали по письменному контракту и были обязаны оставаться в своем квартале, пока не закончится