Общество самоубийц - Рэйчел Хэн

урны крышку, погрузила в нее пальцы, удивляясь тому, насколько частицы праха легкие — скорее пыль, чем песок, — а потом метнула бы их в направлении восходящего солнца и пробуждающегося моря. И ее мать унесло бы ветром.

Глава тридцать первая

Анья открыла дверь, и запах, стоявший в комнате, мгновенно заполнил ее ноздри и ее сознание, принеся с собой обычное ощущение бессильного ужаса. Мать лежала там, где и раньше. Все в комнате стояло, лежало и валялось там, где и раньше.

Под неплотно сидящей половицей в углу хранились деньги. Анья опустилась на колени, вытащила спрятанную там пачку купюр и без особой надежды принялась их пересчитывать. Она прекрасно знала, сколько там собрано, знала, что этого недостаточно. Ну хорошо, машину, наверное, достать удастся. И что дальше? Где взять горючее, деньги на дорожные сборы и еду?

Она еще стояла на коленях на полу, когда до ее слуха донеслись чьи-то шаги — кто-то шел по коридору. Причем не один из соседей — Анья знала их походки наперечет, — а кто-то чужой. Эти шаги были громкие и уверенные, деловитые, это шел человек, точно знающий, какое место он занимает в этом мире, и убежденный в своем праве спокойно шествовать по чужим коридорам.

Анья застыла. Как им удалось так быстро ее найти? Она же всего несколько часов назад ушла из столовой. Вряд ли они так быстро закончили допрашивать весь персонал. Или Розали проговорилась, что Анья ушла? Может, ее исчезновение показалось им чрезвычайно подозрительным?

Она слушала, как шаги приближаются — все ближе и ближе — и наконец останавливаются у ее двери. Тишина, пауза. Потом три коротких удара: тук, тук, тук.

Анья вскочила. Опустив глаза, заметила, что все еще держит в руках деньги, быстро засунула пачку за пояс брюк и вытянула свободную рубашку наружу, чтобы скрыть выпуклость. Потом пинком вернула половицу на место.

В дверь снова постучали. Теперь стук стал настойчивее и быстрее — стоявший за дверью человек требовал, чтобы его услышали.

Анья глянула на мать. С такого расстояния можно было представить, будто она все еще оставалась собой, будто просто прилегла вздремнуть, пока Анья прибиралась в доме. Отсюда не видно ни болезненно-прозрачной кожи, ни остекленевших век, зато отлично слышно, как неутомимо работает сердце.

Анья приготовилась… к чему? Может, они сломают дверь и уведут ее в наручниках. Может, она видит мать в последний раз. Ей сообщат адрес, а через несколько месяцев, уже в тюрьме, еще и конкретную ячейку на ферме, куда мать отправят. Навестить ее, конечно, будет нельзя, даже если Анья окажется на свободе. На фермы никого не пускают. Тут невольно задумаешься, что такое ужасное делается на этих фермах, если родственникам не полагается этого видеть.

Нет, она сдастся сама. Больше не придется решать, как поступить, или хотя бы даже пытаться решать. Она сделала, что могла, — мать наверняка бы это поняла. Поэтому Анья взглянула в последний раз на лицо матери и пошла открывать. Не стоит вынуждать их выламывать дверь, шум, насилие и борьба ни к чему.

Анья открыла дверь, ожидая увидеть акулообразного полицейского и его коллег. Но их там не оказалось.

— Анья. Привет. — Перед ней стояла невысокая темная фигурка.

Переключиться было так сложно, что Анья даже не сразу узнала женщину.

— Лия?! — удивилась Анья. — Как… что ты тут делаешь?

Лия посмотрела в коридор, словно там мог скрываться некий соглядатай, и заправила упавшую на лицо прядь за ухо. Анья заметила, что волосы у Лии грязноватые и немного жирные, будто та сегодня не принимала душ.

— Можно я войду? — спросила Лия. — Или сейчас неподходящий момент?

Момент был неподходящий, но что-то в голосе гостьи заставило Анью на мгновение забыть о собственных проблемах.

— Да, конечно, заходи.

Сделав шаг, Лия закрыла за собой дверь и замерла на месте, будто приклеенная, опустив руки по бокам. Дальше проходить ей, видимо, не хотелось. Потом быстро окинула взглядом обстановку — стены с потеками, пыльное окно, кривые скрипящие полы и, наконец, кровать.

— Моя мать, — сказала Анья и остановилась. Как же это объяснить?..

Лия задумчиво кивнула, немного постояла неподвижно и снова кивнула, не отрывая взгляда от кровати.

Странно было видеть здесь Лию. Мягкий кремовый шелк ее блузки, мастерски скроенная узкая юбка, посадка головы — все это невольно подчеркивало убогость комнаты, делало потолок ниже, а стены грязнее. Анья перенесла вес с одной ноги на другую.

— Ты о чем-то хотела поговорить?

— Она… — Лия запнулась, будто слово застряло у нее в горле.

— Жива ли она? Да ничего страшного, можешь сказать это вслух, она все равно тебя не слышит.

— Я не за нее беспокоилась, — добавила Лия.

Она встретилась взглядом с Аньей, и та увидела, что глаза у Лии наполнены слезами. Анья почувствовала комок в горле. К этому она не была готова. Она приготовилась к тому, что мать заберут, что ей придется сдаться, что ее назовут чудовищем и преступницей. К тому, что она больше ничего не сможет сделать. Но не к этому.

Анья закусила губу.

— Как ты узнала, где я живу?

— Это Джордж. Я ему позвонила, — пояснила Лия. — Он сначала решил, что я Сьюзен, — в уголках ее губ промелькнула улыбка.

Анья не выдержала и хихикнула. И это было так приятно — смеяться, стоять вот так и разговаривать с Лией, а не с полицейскими.

— Ну конечно, это же Джордж, — Анья задумалась и огляделась. — Может, хочешь… Впрочем, с угощениями у нас не очень. — Она подошла к раковине и достала из шкафчика под ней маленькую жестяную банку. Открыв ее, Анья увидела, что чая осталось два пакетика. — Хочешь чаю? Но горячая вода будет из-под крана, чайника у нас нет.

— Да, давай, — сказала Лия тихо.

Анья повернулась к ней. Лия больше не смотрела на ее мать. Она уперлась взглядом в пол, сцепив руки на груди, и теребила пальцами кожу на локтях. Хмурилась она так сильно, что на лбу у нее появились морщины, — раньше Анья такого за ней не замечала.

— С тобой все в порядке? — спросила Анья.

Лия подняла голову.

— Эмброуз, — выдохнула она. — Ты… ты знала про него?

Оторвавшись от процесса приготовления чая, Анья посчитала, какой сегодня день. Ну да, конечно, Эмброуз. Но откуда Лии-то об этом знать?

— Оператор не смог, Мануэль попросил меня его заменить, — объяснила Лия, будто читая мысли Аньи. — Ну я и… заменила.

Вода стала переливаться через край кружки. Анья завернула кран.

Черт тебя побери, Мануэль! Анья сделала в уме заметку: