Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

Берега озера окружены кольцом гор, поросших сосновым и берёзовым лесом. Сосна, как известно, растёт на сухих почвах, поэтому берегом шли комфортно и в топи никуда не проваливаясь. И комарья здесь меньше, чем в сырых таёжных лесах.

За долгую историю озеро обросло легендами и давними былями, и наш пионерский поход имел целью не только любование красотами ландшафта, но и знакомство на привалах с историей края. А на ходу, как все дети, мы резвились и шалили, пели походные и пионерские песни. Помню, что я была ужасно горда, когда во время похода ребята моего звена переиначили песню «Старшая сестра» о пионервожатой и пели не «мы идём, ровняя строй, вслед за старшею сестрой», а «мы идём, ровняя строй, вслед за Люсей Кузьминой!». И пели-то не просто от почтения к моей персоне, а просто так, больше из озорства и рифмуемой моей фамилии, но ведь как приятно!

Меня сделали звеньевой, видимо, за примерное поведение. «Начальник» я была никакой, и задатки лидера в моём характере отсутствовали. Мои обязанности были простыми: доносить до моего звена постановления совета отряда и совета лагеря, а на пионерских линейках докладывать председателю совета отряда: «Второе звено построено. Присутствует столько-то человек, отсутствует столько-то и по такой-то причине». Доложив, отдавала «салют» со словами «рапорт сдан!». Председатель совета отряда отвечал: «Рапорт принят!» И я маршировала в свой строй.

…Первый привал у нас был у подножья горы Пугачёвой. Высота её 539 метров, она заросла лесом, так что с вершины мы ничего не увидим, и карабкаться вверх всем лагерем незачем, только потопчем лесную растительность.

Название горы говорит само за себя. Пугачёвцы здесь были. Когда на восточном её склоне в наше время стали вести разработки мрамора, то, говорят, находили наконечники стрел и разные предметы давнего времени.

Отдохнув, двинулись дальше по направлению к горе Липовской, обошли её, поскольку в нашу программу её посещение не входило. Наш путь лежал к острову Веры, о котором скажу чуть дальше. Помнится, в этих местах, на берегу речки Бобровки мы столкнулись с зарослями черёмухи и, хоть ягоды не вполне ещё созрели, жадно стали рвать и поглощать их. Я почему-то с детства люблю ягоды черёмухи непонятно за что: они костистые, сильно вяжущие рот, а мне нравятся. На Урале в большом ходу пироги с начинкой из растёртых в муку высушенных ягод черёмухи. Наверное, ностальгические воспоминания детства навсегда влюбили меня в это дерево. А вот немцы его зовут почему-то «Фаульбаум», гнилое дерево, с чем я категорически не согласна. Когда цветёт черёмуха кипенно-белыми соцветиями, далеко расточая пьянящий аромат, я готова поклясться, что это самый прекрасный запах уральской весны!

Но вот мы подошли к цели нашего путешествия. С этой стороны озера остров Вера подходит совсем близко к берегу, и можно по мелководью до него легко добраться пешком. Южнее есть ещё два острова – Каменный и Чаичий и три далеко заходящих в озеро мыса: Палёный, Долгий и Большая Бакайка (малая не в счёт), но остров Вера самый крупный, а главное – у него есть история.

Вера – имя реальной женщины. Будто бы она родом из Екатеринбурга из богатой семьи. Отец – деспот и кутила – проиграл соседу целое состояние и предложил в уплату проигрыша отдать за него замуж 17-летнюю Веру. Но девушка не захотела выходить замуж за 60-летнего старика (это в нынешнее время девчонки, не задумываясь, идут за богатенького олигарха). И Веру ссылают на остров. Живёт она в пещере, а местные рыбаки снабжают её минимумом продуктов.

По другой версии Веру отсылают вначале в женский монастырь под Екатеринбургом. Там ей пришлось несладко: настоятельница постоянно к ней придиралась, а монашки-насельницы завидовали её красоте. Однажды монастырь посетил некий скиталец-старообрядец, увидел Веру и рассказал ей об острове на озере Тургояк, на котором есть небольшой старообрядческий скит. Вера решила тайно покинуть монастырь и отправиться на остров.

Существование скита – исторически подтверждённый факт. Он был основан отшельниками-старообрядцами в XVIII веке. Известно также, что в нём скрывался от властей сподвижник Пугачёва – Пинаев.

Но когда по просьбе Веры её доставили сюда местные рыбаки, скит к этому времени был пуст. Оставив Веру с одним мешочком пшена, через год рыбаки оказались в этих местах снова. Началась сильная гроза, и они решили переждать непогоду на острове. Им навстречу вышла женщина с седыми прядями в волосах, вся в лохмотьях, но здоровая и приветливая. Она пригласила рыбаков в пещеру, где горел костёр, напоила их чаем из душистых целебных трав. После этого рыбаки пустили слух по окрестностям, что на острове живёт святая целительница, и к Вере зачастили все страждущие, а с Верой поселилось несколько добровольных помощниц.

И совсем в недавнее время появилась ещё одна история, связанная с именем Веры. Началась она с находки под водой недалеко от острова белого надгробного камня. Его обнаружил на дне озера пловец-ныряльщик, сообщил о находке местным властям в посёлке Тургояк, а те организовали подъём камня со дна.

На камне обнаружилась надпись на церковно-славянском языке: «Княжеская дочь схим. Елизавета. Память 1 марта. Жившая при Николае Павловиче». И смутно можно видеть стёртый рисунок. Его «проявили» с помощью подкрашенной синькой воды: показался вроде бы силуэт женщины, сидящей над озером.

На выщербленной поверхности камня с обратной его стороны есть и другие какие-то имена. Одно из них краеведы прочитали: «Инок. Ниокиста».

Эту находку видел мой отец, когда отдыхал в доме отдыха в Тургояке. Он был заинтригован, долгое время занимался историей камня, сфотографировал его, но определённых мнений не находилось.

Решили, что камень является надгробием именно Веры, в схиме Елизаветы. Почему княжеская дочь – предстоит ещё выяснять. По легенде из Екатеринбурга деспот-отец Веры был княжеского рода, что вызывает сомнения ввиду неподтверждённости. Возможно, камень не имеет отношения к Вере. А возможно, и монашки с именем Вера не существовало, а остров назван в честь православной веры, коль он был на долгие годы облюбован отшельницами-монахинями.

То, что во второй половине XIX недалеко от острова существовал старообрядческий женский монастырь, исторически установленный факт. И возможно, отшельницы с острова были связаны с этим монастырём. И если бы в годы Советской власти не было бы гонений на монастыри и церковь, то все легенды вокруг острова обрели реальную историю.

А пока остров по-прежнему будоражит людей своими тайнами и притягивает туристов, а туристы в свою очередь наносят один только вред, разрушая пещеру и остатки скита. В журнале «Церковь»