Бессмертная степь - Иса Капаев

не навязывали. Тангри был единственным объяснением в создании мира, природных явлений, стихий, человеческих бед и радостей. Он впитывался в сознание степняка с молоком матери. Степняки считали, что вера — сугубо личное дело. «Как можешь — так и чти Тангри; как можешь — так и поклоняйся Ему», — считали они. Небесный бог вечен и видел всё, от его благоволения зависело благополучие каждого. Его надо ублажать и никогда нельзя гневить. Проступок, как и благое дело, всегда в ведении Тангри. Коллективизм не учитывался ни при почитании, ни при божьем гневе. Взаимоотношения с богом были только личностные. Чингиз-хан и Бату-хан, уединившись, сутками молились о даровании победы. Простые вои­ны, воткнув в землю меч или саблю, молились оружию. Кузнецы и ювелиры приносили жертву Хозяину огня. Гончары боготворили Хозяина земли и воды. Шорники и сапожники почитали божество Сияющий Волос (Нуртукли) — впрочем, как и скотоводы, пастухи, табунщики. Камы, предугадывая судьбу, шаманили. Женщины ублажали маслом, жиром природные божества, оставляли молоко для змеи, пищу для албаслы, водили детей к камам для очищения от скверны, нечистой силы, дурного глаза. Доходило до того, что степняки в своём поклонении входили в интимные отношения с божествами, скрывали друг от друга методы общения и даже от самих почитаемых божеств.

В этой книге неоднократно говорилось о том, что среди кочевников в раннее средневековье было распространено христианство. Древнерусские летописи свидетельствуют о том, что и среди половцев, западных кипчаков, тоже было немало христиан. К ним христианство проникало через остатки хазарского населения, смешивающихся с ними, через соседей — асов и русских. Западные кипчаки, как и их восточные сородичи киреиты, найманы и онгуты, охотно поклонялись Иисусу. Они с желанием принимали Его в пантеон степных божеств, но только побуждения их были корыстные. Он необходим был в роли помощника; степняки ради этого готовы были творить молитвы и всячески ублажать его. Одновременно они сохраняли все остальные привычки. Иисус для номадов был сыном Тангри — Небесного бога, и отнюдь не единственным сыном. И православие, и несторианство в степи было густо окутано тенгрианскими представлениями, обычаями, ритуалами.

Хорошо свидетельствует об этом русское православие, в котором сохранилось немало степных обычаев, тюркских терминов, тенгрианской атрибутики. В XII—XIII веках европейцы поверили было тому, что на Востоке есть могучее царство пресвитера Ивана. Но когда посетили степняков, быстро разочаровались в их христианстве. Кочевники по сути своей больше оставались язычниками, нежели стали христианами. Необходимо напомнить и о том, что европейцы, в связи с боязнью распространения тенгрианства, никак не хотели объяснить своим современникам сути степного верования. Они опасались, что религиозная терпимость тенгрианцев подействует на умы человеческие. Но это уже отклонение от начатого разговора.

Союз, заключенный между Котен-ханом и венгерским королем Беллой IV, был обусловлен принятием степняками католичества. Но чтобы войти в лоно Римской церкви, номадам требовалось полностью подчиниться традициям церкви, принять все католические каноны и обычаи, а это значило — в корне изменить образ жизни. Иначе чем кабалой для половцев назвать это трудно. Знаменитый полководец, видимо, не очень понимал, не представлял себе последствий. А что говорить о слепо веривших ему соотечественниках? Большинство из степняков до того не видели ни одного живого католика...

Котен-хан сделал неправильный выбор. Им он фактически вынимал народную душу, обрекая своих подданных на погибель. Я думаю, что только из-за этого бесславного шага, для порицания сохранилось имя Котен-хана в памяти ногайского народа.

В свою очередь король Венгрии, предав Котен-хана, лишился доблестного степного воинства, а военная поддержка ему оказалась необходима буквально через считанные дни. Заключение в тюрьму и убийство престарелого Котен Сутоевича произошло в начале 1241 года, а 10 марта того же года войско Бату-хана, пройдя через Волынь, ворвалось в Венгрию. В это же время другая армия чингизидов оказалась в Польше. При Лигнице 9 апреля состоялось крупное сражение степняков с полъско-немецким рыцарством, возглавляемым Генрихом Благочестивым. Рыцарство было разгромлено в пух и прах. Двумя днями позднее, 11 апреля, на реке Шайо чингизидская армия встретилась с объединённым венгеро­хорватским войском. Бату-хан наголову разбил это войско. Король Венгрии Белла IV бежал в Далмацию. Чингизиды жестоко расправились с населением страны, мстили за убийство своих послов и за принятие в свою страну половцев. Все города и крупные населённые пункты были разорены, множество людей убито, многие проданы в рабство. Войско Бату - хана не остановилось в венгерской земле. Чингизиды, продолжая завоевания, захватили Словакию, Хорватию и Восточную Чехию. Европейские монархи были в ужасе от приближающегося непобедимого и неведомого врага. В католических храмах всенощно молили бога о спасении. И вот когда армия Бату-хана в погоне за венгерским королем Беллой IV вышла к берегам Адриатического моря, пришла неожиданная весть о смерти Великого кагана Октая.

По степным законам все представители главенствующего рода должны были участвовать в похоронно-поминальной процессии. Если бы даже такого обычая не существовало или возможно было бы уклониться от поездки по каким-то причинам, присутствие Бату-хана в Каракоруме оставалось необходимым, т. к. там решалась судьба престолонаследия. Он, как талантливый полководец, имел довольно завистливых и опасных врагов среди своих сородичей, и потому ему было не безразлично, кто станет управлять империей. Отсутствие Бату-хана в новой предвыборной кампании могло угрожать и его жизни. До этого, в походе, он успел поссориться с молодыми царевичами, среди которых был явный претендент на престол Куюк — сын Великого кагана Октая.

Для завершения начатой темы надо сказать, что половцы не исчезают с политической арены, хотя само название народа после этого уже не появляется на страницах русских летописей. Но арабские и персидские историки и до завоеваний Бату-хана, и после них страну половцев называли Дешт-и-Кипчак, а населявший её народ — кипчаками. Когда же кипчаки слились с родственными племенами, входившими в войска чингизидов, во всех источниках — и мусульманских, и западноевропейских, и русских — народ этот стали единодушно называть татарами. Как исключение из этого правила можно указать лишь на работу Н. Веселовского [28], где приводится сообщение из венгерских летописей о нападении куманов и ногайских татар в 1285 году. Видимо, сосредоточившиеся на западе остатки непокорившихся половцев ещё именовались куманами, но, теряя политическую самобытность, они теряли и этнические признаки, растворялись в среде болгар, валахов, венгров, сербов и хорватов. А прорвавшиеся к грекам в Никейскую империю половцы слились с издавна там осевшими тюркскими племенами (хазарами и печенегами), а позднее стали составной частью османских тюрков.

На Западе главным фактором потери самобытности была смена веры. Принятие католичества привело к изменению быта, образа жизни, психологии и культуры. Позже